Юдаизм. Сахарна

Ст. 12. «Мирровый пучок — возлюбленный мой у меня, у грудей моих пребывает».

Ст. 13. «Как кисть кипера, возлюбленный мой у меня в виноградниках Енгедских».

И снова — ответ; ритм — короче, т.е. чаще. Мы слышим почти восклицания:

Ст. 14. «О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! глаза твои голубиные!»

Ст. 15. «О, ты прекрасен, возлюбленный мой, и любезен! И ложе у нас — зелень!»

Ст. 16. «Кровля домов наших — кедры, ни юлки наши — кипарисы».

Мы, европейцы, берем у Соломона вовсе не то, что для него индивидуально, а берем нам сродное — «Экклезиаст», потому что он напоминает нам мировую скорбь множества наших произведений, и берем еще «Книгу Премудрости», из которой извлекались прописи для бесчисленных византийских «Домостроев». Мы взяли у семита родственное арийцу, и, попав пальцем в небо, восклицали: «Эврика!». Но вот еженедельно семит берет одну из Соломоновых книг; мы заглядываем — которую? Верно он почувствовал мировую скуку? Или хочет дать урок детям? Нет, пришел день любви и он берет книгу любви. Мы ниже увидим, из биографии нашего еврея, какой это верующий, какой монах юдаизма. Теперь же будем следить его дальнейшие шаги.

«Покончив шир-гаширем, Песнь песней, отец тотчас принимался читать те семь глав «Пятикнижия» Моисеева, которые завтра, во время утренней молитвы, будут читаны в синагоге во всеуслышание. Затем он прочитывал толкование на эти пять книг на халдейском¹³ языке, произведение известного толкователя «Пятикнижия», некоего Инкелеса.

Между тем солнце начинает уже заходить¹⁴ , и нужно спешить в синагогу на молитву. Отец сбрасывает с себя будничную одежду и обувь, наряжается по-праздничному, берет молитвенник - Сидер подмышку и отправляется в синагогу».

Здесь автор прерывает рассказ, ссылаясь на воспоминания детских лет, где дано пластическое впечатление от субботы; т.е. где он рассказывает не как знающий, а как зритель. Но мы будем ловить, что можем:

«До сих пор, несмотря на шесть десятков лет, ушедших и канувших в Лету, мне часто с грустью о давно и безвозвратно минувшем вспоминается то блаженное, детское время, когда, в субботние вечера, сиживал вместе со всем нашим семейством, — отцом, матерью, братом и сестрою и нередко ойрехем, - за роскошно убранным столом». - К слову «ойрехем» автор делает пояснительное замечание: «так называются странствующие из города в город евреи, для приискания себе пропитания. Евреи никогда не отказывают таковым неимущим в куске, в особенности на праздники, сажая их с собою за стол». Вот плод любви, не нашей словесной, но кровной и фактической: в день субботний никто да не будет вне крова. Продолжаем описание: «Как теперь помню, день пятница вместе с захождением солнца заходил тоже в вечность, и наступала желанная, целую неделю жданная, Царица Суббота». Здесь снова два примечания автора, к времени начала субботы, и к словам о самой субботе: «У евреев сутки начинаются с вечера и кончаются вечером же» (т.е. у них суточный центр — ночь, в противоположность центру — дню при нашем часо-исчислении); «евреи иначе не называют Субботу как Царицею». Теперь опять продолжаем самый текст: «Мы, отец, брат и я, наряженные по- праздничному в шелковых капотах, опоясанных шелковыми же кушаками, в белых чулках и глянцевых сафьяновых башмачках, в шапочках штраймелех на головах поверх ермолок, — чинно, важно, молчаливо, с молитвенниками — сидеры — подмышкой, шествуем в ряд в синагогу. Синагога большая-пребольшая, но она быстро наполняется народом, так что становится тесно и довольно душно; но порядок не нарушается, и молитва идет своим чередом. Домой из синагоги возвращаемся тем же порядком, с прибавлением душевной радости, что удостоились встретить Царицу Субботу, величаемую в песне Лайхо дойды - Невестою Бога». Здесь опять у автора замечание: «Вечерняя субботняя молитва в синагоге начинается оригинальною песнею под названием Лайхо дойды. В этой песне Бог именуется дядею (NB: т.е. именуется в отношении каждого еврея, братом его отца, в чем скрыта или тайно указуется та мысль, что, рождая, каждый отец уравнивается, становится братом Богу, во всяком случае «богоподобится», «богоравняется». Если принять во внимание необыкновенную высоту и страх посейчас евреев перед самым именем Божиим — это представление, не мальчишеское же, поразительно), а Суббота — невестою, и говорят: Иди, дядя, встречать невесту, и вслед за этим, в стихах, перечисляются все достоинства невесты: красота, душевные качества и т. д.».

Автор не приводит самой песни, но нам посчастливилось достать ее русский перевод. Вот он, — хотя у нас нет сил проверить столь важные здесь мельчайшие детали языка и мысли:

Гимн Субботе - Шламо Галеви (имя автора).

«Пойдем, друг мой, навстречу невесте и да приветствуем ее в лице Субботы.