Юдаизм. Сахарна

По этой книге, когда Божество восхотело явиться, то оно раскрыло сначала свои высшие и всеобъемлющие формы, первую сфиро: кесер или венец. «Он есть основа всего бытия», «таинственная премудрость, корона Всевышнего, венец венцов». Он называется также «макропросопис», «великий порядок», который в Исходе обозначен Моисеем словом «АХИХ» = «Я есмь». Из этой первой сфиро выводятся девять остальных, и из них каждая оказывается или мужскою, или женскою, и это их разделение, по каббалистам, будто бы согласуется с Библией. Вот их слова, с их подчеркиваниями: «В первой книге Моисея, Бытие I, 26—27, говорится: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими и над птицами небесными, и над зверями, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их». В этих словах (говорит Зохер) Моисеевой книги замечательно уже то, что Бог говорит о Себе самом во множественном числе³⁸ , а о человеке говорит: «и да владычествуют они». Затем Он создает человека по образу Своему как мужчину, так и женщину. И это говорится о создании одного Адама, так как о создании Евы из ребра Адамова говорится значительно позже, именно во второй главе, ст. 21-22. Все это становится лишь тогда понятным, если мы представим себе, что в Божестве заключены как мужские, так и женские свойства. Адам, созданный по образу Божию, есть существо столь же мужское, как и женское; это видно еще и из того, что Бог и о Себе, и о человеке говорит во множественном числе, потому что одно двойное мужеско-женское существо должно считаться за два лица. Согласно этому и десять сфиро суть мужские и женские стороны божественной сущности».

Ну, вот! Радуюсь, что в статье «В музеях Ватикана» я, еще не зная этой мысли Каббалы, высказал ее. Она вытекает прямо из творения Адама и Евы, и им (их разделению) предшествовавшего создания Адамо-Евы, рекомого (слитно) «Адам». Да и странно, невероятно, дико было бы, признавая в человеке все имеющим в себе источник в Божестве, только для одного пола (конечно — не физиологического, не анатомического, а мистически существующего), т.е. именно для центра сущности и красоты, не находить в Божестве источника, источающего, родника. Как разум наш и очи, и видение, и слышание — из Него, Света светов, из Первого и Всемирного Света; так и наш пол, т.е. то, что «я» есть «я», и что жена моя, «она», есть «она». Я говорю: невероятно, чтобы центр наш был позднее возникшею функциею, а из Бога были краевые очертания около этого источника. Но при этом, повторяем и настаиваем, пол не следует разуметь ни функционально, ни анатомически: ибо душа — одна, а органы суть ее модусы, и функции суть способы ее действия. Говоря о муже-женском, мы разумеем характер мужской и женский, неизъяснимое в мужчине и женщине, тайну их: ну, напр., отвагу в одном и нежность, негу в другом, но не это именно, или не это одно, а именно «10000 миров» свойств, что узором своим и покрывает речение: «мужчина», и другие «100000 миров» свойств (вещей?), которые покрывают слово: «женщина». Кстати, есть нежные мужчины, и есть мужественные женщины. Т. е. и посейчас в каждом из нас только «7000» миров свойств (частиц?) мужчины, а «3000 миров» женщины; и обратно; или: женщины только «36», «360» миров, — и тогда мужчина груб, мужлан, неотесан, чрезвычайно беден. Нельзя не поразиться чрезвычайной ролью в истории мужчин ясно женственного сложения («6000 миров мужских и 4000 миров женских» в индивидууме), как Александр Македонский (нимало не «мужлан»), кажется — Цезарь, наверно — Сулла; наверно — Рафаэль; едва ли не таковыми были, судя по характеру, Будда и Магомет; в нашей литературе — Карамзин, Жуковский, Герцен, Ал. Толстой, Достоевский, Добролюбов. Мы бросаем примеры, какие попались, пригоршней, не придумывая, не ища; беря, что лежит под рукой. Читатель, поискав, найдет множество других примеров.