Иудейская война

2. Еще до пребывания Веспасиана в Александрии, когда Тит был занят осадой Иерусалима, восстала значительная часть германцев. К ним присоединились и ближайшие их соседи из галлов, и сообща они возымели большие надежды на избавление от римского владычества. Самих германцев побудил поднять восстание и начать войну прежде всего их национальный характер, лишенный здравомыслия и готовый при малейшей надежде на всякое безрассудство; затем — ненависть к властителям, поскольку они сознавали, что только перед римлянами принужден был рабствовать их род. А кроме этого, весьма важным было и то, что выдавшийся случай придал им отваги. Ибо видя, что Римская держава расшатана изнутри непрестанными сменами императоров, и понимая, что все подвластные им земли пребывают в неопределенном и зыбком положении, они решили, что именно теперь, ввиду смут и неурядиц у римлян, самое время начать. Они собрались на совет, и надеждами вскружили им головы двое из их вождей, Классик и Вителлий, которые, очевидно, давно замышляли мятеж, но обнаружили свои планы лишь тогда, когда случай предоставил им возможность показать свою смелость. Они собирались привести планы в исполнение, опираясь на племена, и без того воинственные. И когда значительная часть германских племен уже согласилась участвовать в восстании и остальные наверняка не стали бы сомневаться, Веспасиан, словно по божественному внушению, отправил послание прежнему правителю Петилию Цереалию, в котором давал ему консульское звание и приказывал отправиться для управления Британией. Тот же, направляясь, куда и было предписано, и узнав о готовящемся восстании германцев, напал на них, когда те уже собрались. Его войско, построенное в боевые порядки, уничтожило в сражении значительную их часть, и таким образом он вынудил их отказаться от своего безумства и стать более благоразумными. Но они наверняка были бы вскоре проучены, даже если бы он и не вторгся столь быстро в их страну. Ибо как только сообщение об их восстании пришло в Рим, Цезарь Домициан узнал об этом; иной в его возрасте (ведь он был еще совсем юным) побоялся бы взвалить на себя такое непосильное бремя забот, но он, имея от отца врожденное мужество, обладая военным опытом, значительным не по годам, тут же выступил в поход против варваров. Они же, услышав о его приближении, пали духом и из страха покорились ему, находя преимущество в том, чтобы снова пройти под тем же ярмом, но без опасений за свою жизнь. Приняв по всей Галлии надлежащие меры, дабы не скоро там подобное могло повториться, Домициан возвратился в Рим в сиянии своей красоты и стяжав славу подвигами, несвойственными его возрасту, но достойными его отца.

3. Одновременно с упомянутым отпадением германцев в Риме было получено известие о возмущении скифов. Огромное скифское племя сарматов незаметно переправилось через Дунай в Мисию, затем, с неукротимой силой и повсюду наводя величайший ужас вследствие неожиданности вторжения, они устремились вперед, истребили значительную часть выступившего против них римского гарнизона, убили наместника в этой провинции Фонтея Агриппу, который храбро сражался, и стали опустошать всю покоренную область, уводя и унося все, что им попадалось. Веспасиан же, узнав об этих событиях и о разграблении Мисии, чтобы наказать сарматов, выслал Рубрия Галла, который большинство из них истребил в сражении, а остальных в страхе прогнал в места проживания. Положив конец этой войне, полководец позаботился и о будущей безопасности: он отвел место самым доблестным и самым многочисленным гарнизонам, чтобы переход через Дунай был для варваров полностью невозможен. Посему война в Мисии закончилась столь быстро.

V

1. Тит Цезарь оставался некоторое время в Берите, о чем мною уже было сказано. Оттуда он повернул обратно и во всех сирийских городах, через которые проходил, устраивал великолепные зрелища, предавая смерти пленных евреев в ознаменование их поражения. Во время путешествия он наблюдал необычную природу реки, о которой следует рассказать. Она протекает по границе между Аркеей в царстве Агриппы и Рафанеей и обладает удивительным свойством. Многоводная, пока течет, и быстрая в своем струении, она полностью иссякает сроком на шесть дней и открывает глазам зрителя сухое русло. Затем, словно ничего такого и не происходило, на седьмой день она продолжает течь, и такого порядка река в точности придерживается всегда, отчего и называется Субботней, получив свое имя от священного седьмого дня евреев.