Иудейские древности. Иудейская война

4. Известие о приближении Антония вселило также мужество Сабину в Риме: он привлек на свою сторону войска, сосредоточившие в своих руках ночную охрану города, и ночью же занял ими Капитолий. Когда утро наступило, к нему еще примкнули многие знатные граждане, в том числе также и сын его брата – Домициан, на котором главным образом строили надежду на победу. Прим не особенно беспокоил Вителлия, но участники восстания Сабина наполнили его гневом. Жестокий по природе и жадный к благородной крови, он приказал приведенному им в Рим войску сделать приступ на Капитолий. Штурмовавшие, равно как и сражавшиеся с храма, выказывали много подвигов храбрости, но германцы, в конце концов, благодаря своему численному превосходству, овладели холмом. Только Домициан и с ним многие знатные римляне каким-то чудом спаслись, вся же остальная масса была разбита наголову; Сабин был приведен к Вителлию и казнен, а храм, после того как солдаты разграбили находившиеся в нем священные приношения, был предан огню[1202].

Только на один день позже прибыл в город Антоний со своим войском; отряды Вителлия стали против него и дрались в трех пунктах города, но были совершенно разбиты. Шатаясь от вина, подобно человеку, в последний раз перед гибелью своей насытившемуся за обеденным столом, Вителлий вышел из своего дворца, но был схвачен чернью, которая поволокла его по улицам и, вдоволь наглумившись, убила его в самом Риме[1203]. Он царствовал восемь месяцев и пять дней. Живи он больше, всей империи, кажется, не хватило бы для его обжорства[1204].

Прочих убитых насчитано было свыше пятидесяти тысяч. Это произошло в третий день месяца апеллая. Через день вступил Муциан со своим войском и прежде всего приказал людям Антония прекратить убийства, ибо последние обыскивали дома и продолжали еще убивать солдат Вителлия и многих граждан из его приверженцев, не делая, впрочем, в своем ожесточении строгого разграничения. Затем он представил народу Домициана в качестве правителя до прибытия его отца. Граждане, освобожденные теперь от всякого страха, радостно провозгласили Веспасиана императором и праздновали его возвышение одновременно с падением Вителлия[1205].

5. Прибывши только что в Александрию[1206], Веспасиан получил эти радостные известия из Рима. В то же время явились посольства с приветствиями со всех частей покорного ему мира; город – второй по величине после Рима – был тесен для нахлынувших масс людей. И вот теперь, когда его власть была признана повсюду и Римское государство неожиданно спасено, Веспасиан опять обратился к неоконченной им еще задаче в Иудее. Сам он готовился в конце зимы ехать в Рим, вследствие чего он быстро закончил свои дела в Александрии, для завоевания же Иерусалима он послал своего сына Тита с отборным войском. Последний отправился сухопутьем до Никополя, двадцать стадиев от Александрии, пересадил здесь войско на корабли и плыл по Нилу до города Тмуиса, Мендесского округа. Высадившись в этом месте, он пошел сухопутьем вперед и устроил стоянку возле городка Таниса. Вторую ночную стоянку он имел в Гераклеополе, а третью – в Пелузии. Здесь он отдохнул два дня; на третий день он перешел через пелузийское устье Нила; весь день шел по пустыне и остановился у храма Зевса Касийского[1207], а на следующий день – у Остракины, безводной местности, жители которой привозят себе воду извне. После этого он отдохнул еще в Ринокоруре, достиг затем четвертой станции Рафии, первого сирийского города, в пятый раз разбил лагерь под Газой, в следующий – под Аскалоном, отсюда двинулся к Иамнии, затем – в Иоппию, а из Иоппии в Кесарию, куда он намеревался стянуть и остальные военные силы.

Книга пятая

Глава первая

О междоусобиях в Иерусалиме и проистекавших от них для города бедствиях

1. После того, как Тит указанным путем прошел пустыню между Египтом и Сириею, он прибыл в Кесарию, где прежде всего хотел привести в порядок свое войско. В то время как он в Александрии помогал своему отцу укрепить новое, Богом дарованное ему господство, смуты в Иерусалиме еще более разрослись и образовались три партии, обратившие свое оружие друг против друга, что, пожалуй, в несчастии можно было бы еще назвать счастьем и делом справедливости. Враждебные действия зелотов против народа, носившие в себе начало падения государства, подробно описаны выше от самого возникновения до гибельного их возрастания. Не без справедливости можно назвать это состояние мятежом в мятеже, который, подобно взбесившемуся зверю, за отсутствием питания извне, начинает раздирать свое собственное тело.