Иудейские древности. Иудейская война

8. Как ни печальна и прискорбна гибель творения, удивительнейшего из всех ведомых миру и по объему, и по великолепию, и по роскошной отделке отдельных частей, славившегося к тому еще своей святостью, – однако утешением должна служить мысль о неизбежности судьбы для всего живущего, для всех творений рук человеческих и для всех мест земли. Замечательна в этом случае точность времени, с которой действовала судьба. Она предопределила для разрушения, как уже было сказано, даже тот же месяц и день, в который некогда Храм был сожжен вавилонянами. От первоначального его сооружения царем Соломоном до пережитого нами разрушения, состоявшегося во второй год царствования Веспасиана, прошло тысяча сто тридцать лет семь месяцев и пятнадцать дней, а от вторичного его воссоздания Аггеем во второй год царствования Кира[1257] до разрушения при Веспасиане протекло шестьсот тридцать девять лет сорок пять дней.

Глава пятая

Бедствия, вынесенные иудеями во время пожара Храма. – О лжепророке и о знамениях, предшествовавших взятию города

1. В то время, когда Храм горел, солдаты грабили все попадавшееся им в руки и убивали иудеев на пути несметными массами. Не было ни пощады к возрасту, ни уважения к званию: дети и старцы, миряне и священники были одинаково умерщвлены. Ярость никого не различала: сдававшихся на милость постигала та же участь, что и сопротивлявшихся. Треск пылавшего повсюду огня сливался со стонами падавших. Высота холма[1258] и величина горевшего здания заставляли думать, что весь город объят пламенем. И ужаснее и оглушительнее того крика нельзя себе представить. Все смешалось в один общий гул: и победные клики дружно подвигавшихся вперед римских легионов, и крики окруженных огнем и мечом мятежников, и смятение покинутой на верху толпы, которая в страхе, вопия о своем несчастье, бежала навстречу врагу; со стенаниями на холме соединялся еще плач из города, где многие, беспомощно лежавшие, изнуренные голодом и с закрытыми ртами, при виде пожара в Храме собрали остаток своих сил и громко взвыли. Наконец эхо, приносившееся с Переи и окрестлежащих гор, делало нападение еще более страшным. Но ужаснее самого гула была действительная участь побежденных. Храмовая гора словно пылала от самого основания, так как она со всех сторон была залита огнем; но шире еще огненных потоков казались лившиеся потоки крови, а число убитых – больше убийц. Из-за трупов нигде не видно было земли: солдаты, преследовавшие неприятеля, бегали по целым грудам мертвых тел. Разбойничья шайка с трудом дробилась сквозь ряды римлян сначала в наружный притвор, а оттуда в город; уцелевший же еще остаток граждан спасся в наружную галерею. Некоторые из священников вначале сламывали шпицы Храма вместе с оловом, в которое они были вправлены, и метали их против римлян; видя же, что ничего не достигают этим, а огонь все приближается к ним, они заняли стену, имевшую 8 локтей ширины. Но двое из знатнейших, которые могли или перейдя к римлянам спастись, или выжидать на стене общей участи, бросились в огонь и сгорели вместе с Храмом. То были: Меир, сын Билги, и Иосиф, сын Далая.

2. Полагая, что после разрушения Храма пощада окружающих строений лишена будет всякого смысла, римляне сожгли все остальное, а именно: уцелевшие остатки галерей и ворота, за исключением двух, восточных и южных, которые впрочем были разрушены впоследствии. Затем они сожгли также казнохранилища, где находились огромные суммы наличных денег, бессчетное множество одеяний и другие драгоценности – словом, все богатство иудеев, так как туда богатые помещали на хранение свои сокровища. Затем пришла очередь за оставшейся еще галереей наружного притвора, куда спаслись женщины, дети и многочисленная смешанная толпа в числе 6000 душ. Прежде чем Тит успел принять какое-либо решение и дать инструкцию военачальникам, солдаты в своей ярости подожгли эту галерею. Одни погибли в пламени, другие нашли смерть, бросаясь из пламени вниз. От всей массы людей не осталось ни единой души. Их погибель легла на совести одного лжепророка, который в тот день возвестил народу в городе: «Бог велит вам взойти к Храму, где вы узрите знамение вашего спасения». Вообще тираны распустили тогда среди народа много пророков, которые вещали ему о Божьей помощи для того, чтобы поменьше переходило к римлянам и чтобы внушить твердость тем, которых ни страх, ни стража не удерживали. В несчастье человек становится легковерным, а когда является еще обманщик, который сулит полное избавление от всех гнетущих бед, тогда страждущий весь превращается в надежду.