Юджиния

Адвокаты никогда не приносят ничего хорошего, подумал он. Только уносят деньги.

Но в этот раз было наоборот.

На него смотрел аккуратно одетый, средних лет, но выглядевший моложе человек. Как они так гладко выбриваются, с завистью подумал Александр, для которого бритье было по-прежнему проблемой. Он мог бриться раз в три или четыре дня, чтобы не раздражать кожу. Александр предложил ему пройти в комнату. Ни чая, ни кофе он, естественно, предлагать не собирался.

Через минуту они сидели друг против друга, и он понял, что мистер Розен изучает его. И это было действительно так.

Адвокату почему-то было неудобно сразу приступить к делу.

— У вас есть стакан воды? — спросил он.

— Нет, — ответил Александр.

От полной неожиданности адвокат Марк Розен улыбнулся.

— Ну, не будем такими упрямыми.

— Вода не бежит почему-то.

— Насколько я понимаю, вы умывали лицо, когда я пришел. Какой водой, простите?

— Вы чересчур наблюдательны, — ответил, едва сдержавшись, чтобы не улыбнуться, Александр.

Тогда мистер Розен приступил прямо к делу:

— Речь идет о Юджинии. Которую вы, конечно, знаете…

Александр с наигранным удивлением взглянул на него.

— …хотя бы по роду своей работы. Вы были ее шофером?

— Я не думаю, что я должен говорить о ней с вами. Мы не имеем ничего общего. Не так ли?

— Нет, конечно. Мы не будем обсуждать ее, мне нравится ваш английский.

Его сморщило, как от кислой пилюли.

— Я что-нибудь не то сказал?

— Нет, все в порядке.

— Мы обсудим предложение мистера Нилла.

— Которое…

— Предложение следующее. Он будет платить вам тысячу долларов в месяц, в течение двух лет, плюс — за вашу новую машину и жилье.

— И?

— И вы ничего не должны делать.

— Если…

— Если вы покинете этот город, штат и выберете себе любой другой в любой части Америки. Из пятидесяти оставшихся.

Александр кивнул.

— Это одно из лучших предложений за ничего, которые я когда-либо слышал в своей жизни.

— У вас была плохая жизнь? — спросил Александр.

— Почему? — удивился адвокат Розен.

— Нет, я так, шучу…

Почему они все хитрые, как лисы? Александр улыбнулся и одобрительно кивнул.

— Вот и хорошо, я знал, что вы умный приятель.

— Прежде всего, я никогда не был вам приятелем и, надеюсь, никогда не стану им. Во-вторых, у вас есть всего минута покинуть мой дом. За это я вам принесу два стакана воды… на лестничную площадку.

— Что?! Надо понимать, вы отказываетесь от такого предложения? Быть прекрасно обеспеченным и ни о чем не думать в течение двух лет.

— Меня не интересуют деньги. — И он говорил правду.

— Я еще не встречал в своей жизни людей, которых не интересовали деньги.

— Я же говорил, что у вас была плохая жизнь. Адвокат не улыбнулся.

— Я не верю.

— Я могу вам написать, если у вас плохо с ушами. Нам больше не о чем разговаривать. Вы меня извините? Не так ли?

Адвокат поднялся, закрыл свою папку и сложил в портфель.

— Вы теряете очень много.

— Я постоянный теряльщик с такими людьми, как вы.

Уже выходя, в дверях, Марк Розен остановился, он чувствовал, что последнее слово не за ним, и не хотел, чтобы это так осталось.

— Так как же насчет двух стаканов воды? — спросил он.

— Ах, воды, — сказал Александр. И он вынес стакан, наполненный до краев водой, на лестничную площадку,

Адвокат усмехнулся, но медленно выпил до конца. Через час позвонила Юджиния.

— Ты видел адвоката? Ты не взял их? Я случайно слышала, как они в кабинете разговаривали.

— Да, — сказал он…

— Как ты мог, как ты мог это сделать?! Ведь я…

— Ты не дала мне договорить, я хотел сказать, что не взял.

— Почему ты сказал «да»?

— В русском языке на отрицательный вопрос можно также ответить «да». Как подтверждение данного отрицания.

— Но это английский! — воскликнула она.

— Я тебе всегда говорил, что мой английский далек от совершенства, а ты говорила, что он тебе нравится.

Она рассмеялась. — Ты испугал меня.

— А ты испугала меня.

— Чем?

— Тем, что поверила, что я мог взять. — Он замолчал.

— Я глупая… Я не хотела тебя обидеть, это от эмоций. Извини меня…

Он вздрогнул: она просила у него прощения.

— Не говори так, Юджиния. Это я всю свою жизнь должен буду просить у тебя прощения.

— За что?

— За все то, что сейчас с тобой происходит. За то, что я не могу тебе дать нормальную жизнь.

Все замерло.

— Я очень хочу тебя увидеть. И я не знаю, что делать. Я не разговариваю с папой, пока он не изменит своего решения. Мы не обедаем вместе, я ем в другой комнате.

Его тронуло это.

— Завтра они уезжают с Клуиз в пять обедать, а потом в театр. Я выйду в парк и буду ждать тебя в четверть шестого. Ты сможешь приехать?

— Да, — и про себя добавил: моя ласточка. Она, правда, напоминала всех зверушек и птичек и была до удивления хорошая.

— Я мечтаю увидеть тебя.

— Завтра, — сказал он. Кто-то обратился к ней на другом конце провода.

— До свидания, — сказала она и повесила трубку.

Он тщательно одевался, смотря в зеркало. Сначала он подумал даже побриться. Потом решил, что нужна ночь, чтобы утихло раздражение, и он только порежет ее щеки подрезанной щетиной.