Юг там, где солнце

Барсовский парк действительно оказался настоящим парком, не то что обозначаемые этим громким словом многочисленные чахлые скверики у нас в Столице. Видимо, в старину его творил какой-нибудь иностранный архитектор по заказу сиятельного графа. Тот, надо полагать, облизывался на западную культуру точно кот на сметану, вот и не пожалел презренного металла. Позднее, по всей вероятности, тряхнуло мошной и местное купечество - тоже, понимаешь, не лыком шиты, не пальцем деланы. Проходили тут народные гуляния, свадьбы, раскидывали свои полотнянные шатры заезжие циркачи.

А ныне здесь имела место площадка с аттракционами (Никитич говорил, когда-то они работали), пара киосков, где продавали помятые вафельные стаканчики мороженного, редкие будочки с квасом и, разумеется, пивные ларьки, оплот цивилизации. Возле них было шумно и людно - ещё бы, воскресенье, законный выходной.

Пива мне, вообще говоря, хотелось, но с другой стороны, незачем выходить в народ - наверняка не один Никитич в курсе вчерашних событий, городок маленький, новости расползаются как тараканы... Я направился дальше, к пруду. Оттуда доносился торжествующий детский визг, слышалась нестройная музыка - перекрывали друг друга разные станции. Что поделать, такой уж культурный обычай - раскинуться на пляже в обнимку с радиобубнилкой. С той, что изготовлена, быть может, руками старательного радиомонтажника Лёхи Бурьянова, имеющего квартиру, жену Ленку и кое-какие личные проблемы.

Пруд имел внушительные размеры, назови его озером - не так уж и ошибёшься. Пологие берега, казалось, были смазаны плотным слоем загорающего населения, от воды летели брызги пополам с воплями, и всё это сдабривалось музыкальными приправами.

Появилось и у меня желание бултыхнуться в тёплые гостеприимные волны, но по здравом рассуждении с этой идеей пришлось расстаться. Не подумал я в своё время, не сделал поправки на жару, на возможное наличие водоёма - вот и явился в славный город Барсов без плавок. А обойтись без оных не позволяла мне врождённая интеллигентность.

Поэтому, отойдя подальше, я обнаружил искомую скамеечку и расположился там с книжкой. И вроде бы неплохая книжка, Чалов - автор интересный, хотя и с известными закидонами. Но видно, въехать в его роман мне пока не судьба. Ещё в пятницу я начал читать, в поезде, а одолел всего-то две первые главы. Не лезли мне в голову проблемы художника Черницкого и его многочисленных женщин. Прямо как в анекдоте - не до грибов, Петька. Не то настроение.

Я не знал, как избавиться от угнездившейся внутри тягости, да и не понимал толком, откуда она взялась. Самое поганое состояние - болит, а неизвестно что. И где. И зачем. Одно ясно, надо потерпеть до завтра, а там, в Грибаково, все эти пиявки отвалятся сами собой.

И тут моё самокопание было прервано звуками ну явно уж постороннего происхождения. Захлопнув книгу, я поднял голову.

Впереди, в кустах бузины возле огораживающего парк забора, слышалась отчаянная возня. Чей-то тонкий крик, пыхтение, ломающимися голосами извергаемая матерщина.

Ну вот и оно, мелкое воскресное приключение. Похоже, пора вмешиваться. Больше-то всё равно заняться нечем.

Я ухватил сумку за болтающийся наплечный ремень и, стараясь не шуметь, двинулся к кустам.

Картина была ясная.

К забору прижимался острыми лопатками конопатый пацан. На вид ему я не дал бы больше двенадцати. Двое оболтусов допризывного возраста держали его за руки, а третий, мелкий шкет в канареечного цвета футболке, деловито шарил по карманам жертвы.

- Ну что я вам сделал? Пустите меня, - тоскливо, ни на что уже не надеясь, подвывал ограбляемый пацан. Или, подумалось мне, правильнее сказать, грабящийся. - Не лезь, я всё про вас Петровичу скажу!

Но, как я у кого-то когда-то вычитал, точно в землю ушёл его крик.

- А кстати, на кой хрен именно Петрович? - поинтересовался я, раздвинув кусты. - Я, случаем, не могу его заменить?

Парни дёрнулись.

- Ты чё, мужик? С прибабахами?

- Вот что, ребятишки, - хмыкнул я, разглядывая обстановку точно художник Черницкий очередную натурщицу. - У вас есть два варианта. Первый - это вы тихо-мирно летите отсюда. Только сперва верните мальчику содержимое карманов. Второй вариант напоминает первый, но с поправкой - вы ползёте, размазывая по щекам красные сопли. Всё вместе называется свободой выбора. Уяснили?

- Шибко грамотный, в натуре, да? - вскинулся один из парней, на вид помощнее. В голосе его ощущалась известная доля неуверенности - я был несомненно старше и сильнее. Но очень уж не хотелось улепётывать, тем более, что численный перевес - на их стороне, а они - не какие-нибудь хухрики. Качки, крутые ребята.

Григорий Николаевич в своё время про таких говорил: "И волком выть хочется, и хвост щенячий".

- Ладно, друзья. Я так понял, что летать вы не собираетесь, ибо рождены ползать. Ну, сейчас отправитесь в нижнюю позицию.