Юг в огне

Торопливо шаркая чириками, обутыми на босу ногу, мелькая желтыми пятками, он скрылся за кустами вишенника...

Вскоре старик вернулся с племянником. Шофер - парень щеголеватый. Новенький английский френч ловко обхватывал его полнотелую фигуру. На голове английская фуражка сбита набекрень. На ногах - желтые ботинки, толстые икры обвиты обмотками. На плечах шофера внушительно топорщились погоны с унтер-офицерскими нашивками. Вид у него важный, недоступный. Увидя его, Сазон даже оробел.

Расставив ноги и засунув руки в карманы брюк, Нартов критическим взглядом окинул Сазона и Конона, покачал головой.

- Ну и оборванцы же вы, хлопцы. Настоящие бандюги.

Сазон сконфуженно глянул на Конона, а тот на Сазона, и оба вздохнули: вид, действительно, у них был неказист. За время своего скитания они изрядно, пообтрепались.

- Ну ладно, - снисходительно сказал шофер. - Возьму вас. Только вот эти причандалы нацепите, - вынув из кармана, кинул он им по паре защитных погон и по кокарде. Без этого никак нельзя, сразу сцапают... Я эту дрянь с собой на всякий случай вожу... Иной раз приходится вашего брата выручать... Дедушка, принеси им нитки да иголку...

Старик принес иглу с ниткой, и пока Сазон с Кононом прикрепляли к фуражкам кокарды и пришивали погоны, Нартов, заложив руки за спину, с важным видом прогуливался по саду.

- Ну как? - спросил он, подходя к Сазону и Конону. - Готовы?

- Готовы, товарищ, - ответил Сазон.

- Я тебе дам "товарища"! - грозно посмотрел на него шофер - Что это за "товарищ"? Товарищи под Царицыном гуляют, а у нас тут все господа, засмеялся он. - Нет, в самом деле, не шутейно, глядите, не промахнитесь, при ком не надо не скажите "товарищ". А то вы и себя, и меня подведете... Обращайтесь ко мне только: "господин унтер-офицер"...

- Слушаюсь, господин унтер-офицер! - козыряя, прищелкнул каблуком порыжелого драного сапожишки Сазон.

- Вот! - захохотал шофер. - Как я на тебя погляжу, станичник, ты будто тоже веселый парень... Языкастый, не хуже меня.

- За словом в карман не полезу, - усмехнулся Сазон. - Вот мой приятель, - кивнул он на Конона, - так тот допрежде что сказать, так разов двадцать кашляет... Слова у него в горле застревают... А у меня горло-то, что твое долото...

- Ну, коли так, то поехали, ребята, - сказал шофер. - Надо быстрее гроб доставить, не то генерал сгниет... Запомните: вы - моя охрана. Ты, раненый, - указал он на Конона, - сядешь со мной в кабину, а ты, орел, усмехнулся он, глядя на Сазона, - сядешь в кузов. Будешь гроб охранять да мух отгонять.

- А мне все едино, - беспечно махнул рукой Сазон, - где б ни ехать, лишь бы поскорее в полк попасть.

Все вышли за ворота, где стоял зеленый военный автомобиль. Горячо поблагодарив, распрощались с гостеприимными стариками, сели и помчались, поднимая по дороге облака горячей сизой пыли.

Дед Пудович долго еще стоял у ворот, приложив ладонь щитком ко лбу, смотрел вслед удалявшейся машине.

XXXI

Предположения Ворошилова оказались правильными. X армия, расширив свой фронт более чем на триста пятьдесят километров, почти утеряв связь с VIII, IX и XI армиями, не смогла сдержать яростного напора значительных сил белых и медленно стала отходить.

Рюмшин созвал на совещание рабочих своего отряда, пришедших с ним из Ростова и Батайска, и объяснил им создавшееся положение.

- Ничего у нас не вышло с восстанием, товарищи, - сказал он, придется его отложить до лучших времен. Как видите, Красная Армия стала отходить. Возвращаться нам в Ростов и Батайск опасно. Я лично в Ростов не возвращаюсь, а вступаю в ряды Красной Армии... Вас я никого не приневоливаю, хотите - возвращайтесь домой, хотите - тоже вступайте в Красную Армию.

Все без исключения рабочие решили вступить в Красную Армию.

- Пусть будет так, - сказал Рюмшин. - Все будут определены, кто куда желает поступить - в кавалерию ли, пехоту или в артиллерию... Пишите письма домой... Завтра три наших товарища возвращаются в Ростов и Батайск. Они передадут письма вашим родным...

На следующий день к вечеру, забрав письма рабочих и запасшись продуктами, Виктор с двумя молодыми парнями направился в путь. Возвращаться дорогой, которой шли сюда, теперь было невозможно. Мешали белогвардейские войска.

Посоветовавшись со своими спутниками, Виктор решил податься вправо, к Дону. Там, разыскав какую-нибудь лодчонку, спуститься на ней вниз по течению к Ростову. Думалось, что такой маршрут будет самым безопасным.

Двинулись в путь, и с первых же шагов возникли большие трудности. Дорогу они знали плохо. Часто натыкались на разъезды белых, подолгу отсиживались в кустарниках. Однажды, когда они в темноте наткнулись на заставу, она их чуть не постреляла.

Идти приходилось ночами, днем же отсиживались в оврагах да в кустарниках. Но чем дальше они продвигались к Дону, тем труднее становился их путь. Хотя здесь белогвардейцев почти и не было, но зато они зашли в такие топи, что идти было просто невозможно. Как-то ночью Виктор едва не утонул в трясине.