Юг в огне

Вечером того же дня стараниями Прохора в штабе полка был созван полковой комитет. На заседание был приглашен и командир полка, генерал-майор Хрипунов, полнотелый мужчина лет сорока пяти с рыжеватыми пушистыми усами и голубоватыми надменными глазами.

Заседание почему-то долго не открывалось, и генерал, заложив руки за спину, расхаживал около школьной доски, нетерпеливо поглядывая на членов комитета, о чем-то тихо разговаривавших у стола. Наконец генерал не вытерпел и, круто повернувшись к шептавшимся членам комитета, густым, сочным баритоном сказал:

- А-а... извините, господа. Я э-э... прошу меня не задерживать. Дело в том, что мне некогда.

- Сию минуту, господин генерал, - услужливо наклонил голову председатель полкового комитета, черноусый румяный урядник из четвертой сотни, Жученков. - Сейчас начнем! - крикнул он. - Прошу, господа члены полкового комитета, рассаживаться... Итак, считаю заседание комитета открытым. На повестке дня один вопрос, - покосившись на командира полка, сказал он нерешительно: - Информация командира полка, господина генерала Хрипунова о предстоящем выступлении полка...

Генерал побагровел. Он шумно встал и, иронически сощурив глаза, спросил у Жученкова:

- Интересуюсь, господин председатель, почему, ставя на высокочтимое заседание комитета мою информацию, председатель комитета меня, командира полка, не поставил об этом в известность?.. Как же я буду вам об этом докладывать, если не информирован об этом? Я не подготовлен. А поэтому, прошу вас, увольте меня от такой необходимости. Ни о чем говорить я не буду.

Жученков растерянно оглянул присутствующих, как бы спрашивая, что же теперь делать?

Прохор вскочил и взволнованно произнес:

- Нет, господин генерал, вы нам должны сказать, куда вы хотите направить полк? Какая тут может быть подготовка? Мы от вас доклада не требуем, а просим только сказать, куда направляется полк и зачем?.. А ежели вы не хотите этого сказать, так я скажу. Господа члены комитета, полк наш в составе третьего конного корпуса генерала Крымова направляется на разгром революционного Петрограда. Нас снова хотят сделать душителями революции...

Для некоторых непосвященных членов комитета сообщение Прохора явилось неожиданностью. Они шумно заговорили между собой.

- А позвольте узнать, господин урядник, - высокомерно спросил генерал у Прохора, - из каких источников вам известны такие подробности, о которых я, командир полка, еще не знаю?.. Это первое. А второе: если бы, предположим, мне и были известны истинные цели и маршрут выступления полка, то разве я должен все это разглашать, поскольку это является военной тайной?..

- Душить революцию - это тайна? - не владея собою, закричал Прохор.

- Как вы смеете так разговаривать со мной? - бледнея, гаркнул Хрипунов. - Кто вам дал такое право?.. Под суд отдам!

- Казаки, выбиравшие меня в комитет, дали мне это право, - в повышенном тоне говорил Прохор. - А судом вы мне не грозите, господин генерал. Не боюсь я его. Я стою за интересы своих казаков, и они за меня заступятся. Сейчас, господин генерал, не царский режим, чтобы с нами обращаться, как с баранами. Мы - выборные члены комитета от всего полка, а поэтому с нами надобно совет держать. Я вам прямо заявляю от имени казаков, что душить революцию мы не пойдем. Так и знайте, не пойдем!..

- Правильно, не пойдем! - поддержал Прохора чубатый приказный Прокудин. - Зараз не старорежимный строй, а свобода. Правильно я, братцы, говорю? - окинул он взглядом присутствующих, но его никто не поддержал.

Потупив глаза, остальные члены комитета молчали, видимо, не желая ссориться с генералом.

Тот учел настроение большинства членов комитета и уже спокойно проговорил: