Юг в огне

На пути движения попадались маленькие станции и полустанки. Водонасосные башни всюду были разрушены белыми. Воду в паровозные котлы бронепоезда неоткуда было брать. Тогда на некоторое время приостановилось все движение многочисленных обозов и поездов. Отовсюду сбегались беженцы с ведрами. Женщины, старики, ребята становились на много верст в длинную шеренгу к какому-нибудь болотцу или колодцу и, передавая друг другу ведра с водой, наливали паровозные котлы.

* * *

Сдерживая поводьями нервно танцевавшего жеребца, Прохор стоял у дороги, внимательно всматриваясь в нескончаемый поток подвод, двигавшихся в пыли мимо. Он разыскивал сестру Надю. Несколько дней назад ему сообщили станичники, что будто видели ее среди беженцев. И вот сколько уже времени он ее пытается разыскать и не может…

К нему подъехали на потных лошадях Сазон и Дмитрий.

— Нет ее, — уныло сказал юноша. — Мы с Сазоном объехали почти весь обоз от края до края…

— Сбрехали, должно быть, наши казаки, — проворчал Сазон.

Прохор некоторое время молча, угрюмо смотрел на проезжавшие подводы.

— Ты мне, Митя, расскажи толком, как вы с ней расстались? — взглянул он на юношу. — Что она тебе сказала?

— Да я уже вам говорил, Прохор Васильевич, — смущенно отвечал Дмитрий. — Когда нас освободили большевики, то, помните, вы меня послали на конюшню за лошадьми… Я сказал Наде, чтоб она меня ждала у правления… Я привел лошадей и для нее выбрал тоже хорошую, а ее уже не было. Куда она делась, — печально развел руками парень, — понятия не имею. А разыскивать некогда было: белые наперли…

— Ну, а что ж она все-таки тебе говорила? — допрашивал Прохор. Собиралась она с нами отступать или нет?..

— Да в том-то и дело, — вздохнул Дмитрий, — что собиралась. Ведь я ж говорю, что и лошадь для нее привел было…

И снова они все молча пытливо смотрят на поток подвод, нескончаемо текущий перед их взором.

— Много народу мрет от тифа да холеры, — тихо проронил Сазон.

— Типун тебе на язык, — сердито оборвал его Прохор. — Не говори глупостей… Вы наших станичных беженцев видели?

— Наши станичные едут впереди, — сказал Дмитрий. — Всех мы расспрашивали про Надю. Никто не видал ее.

— Ну, что ж, — вздохнул Прохор. — Могли, конечно, и ошибиться… Поехали в эскадрон.

— Смотри, Прохор Васильевич! — вдруг вскрикнул Сазон, пристально вглядываясь в поток беженцев и указывая пальцем. — Никак, твой дядя Волков.

— Где?

— А вон, гляди, идет за подводой с сумочкой.

— Он! — вскрикнул Прохор, угадывая в толпе знакомый облик старика. Дядя!

Старик недоуменно оглянулся и, узнав племянника, живо выбежал из толпы.

— Слава богу! — перекрестился он. — Нашелся. А я тебя, брат, искал-искал… Уж кого только ни спрашивал о тебе…

— Значит, ты тоже, дядя, ушел из станицы?

— А как же. Страшно, Проша, оставаться… Ведь они ж, проклятые белые, и повесить могут… Хоть и старый я, а такой смертью помирать не хочу…

— Надю-то ты не видел?

— Да как же не видел, — сказал старик. — Вместе ж мы с ней идем… Прям, бедняжка, окалечилась. Ноги разболелись… Ради Христа упросил я вон казака, чтоб подвез ее хоть немножко… Подотдохнет малость.

— Да где ж она? — радостно заулыбался Дмитрий Шушлябин.

— А вон на подводе! — махнул рукой вперед старик. — Пойдемте к ней.

Обгоняя возы и людей, бредущих по дороге, старик подвел Прохора и Дмитрия к подводе, где, пристроившись в задке телеги, скорчившись комочком, спала Надя.

— Надюша! А Надюша! — толкнул ее Егор Андреевич. — Ты погляди-кось, кого я разыскал-то… Хи-хи!..

Девушка, увидев брата и Дмитрия, радостно вскрикнула:

— Братушка!.. Митя!.. Да где ж ты их, дядя, разыскал?

— Сами разыскались… Ну, слезай, племянница. Теперь мы с тобой отмучились.

Надя привстала, чтоб спрыгнуть с телеги.

— Подожди, Надюша, — сказал Дмитрий и, соскочив с лошади, подбежал к телеге, протянул к девушке руки. Она бросилась в его объятья. Юноша бережно поставил ее на землю.

— Гм, — ухмыльнулся Сазон. — Ухватистый парень.

— Ну, куда же ты теперь нас, племянничек, денешь, а? — спросил Егор Андреевич.

— К себе в эскадрон возьму, — сказал Прохор. — Ведь я теперь, дядя, командир эскадрона Первого крестьянского социалистического кавалерийского полка…

— Ишь ты, — с удивлением покачал головой старик. — Шишка-то важная… Что ж мы у тебя будем делать?.. Воевать, что ли?

— Воевать не воевать, а помогать будете… Тебя в обоз определю, тачанкой будешь управлять, а сестра будет за больными да ранеными ухаживать…

— Ну что ж, — охотно согласился старик. — И это дело.

Эскадрон Прохора находился сзади, прикрывая обоз беженцев. Поэтому, отъехав в сторону, Прохор разнуздал жеребца, не отпуская повода, пустил его пастись.

— Отдыхайте, — сказал Прохор всем остальным. — Будем ждать свой эскадрон…

Егор Андреевич тяжело опустился на землю.

— Садись, Надюша…

Девушка, сев около дяди, не сводила восторженного взгляда с Дмитрия. Парень, смущенно улыбаясь, радостно поглядывал на нее.

Прохор заметил, что неожиданно поток подвод и беженцев приостановился. Стали и поездные составы. Стоял, попыхивая из трубы дымом, впереди и бронепоезд.