Юг в огне

Перепуганные посетители кафе выстроились в очередь. В фуражку Яковлева посыпались деньги, золотые кольца, браслеты, портсигары. Когда фуражка наполнилась, Яковлев, угрожающе спросил:

— Все положили?

— Все!.. Все!..

— Ложись на пол!.. Быстро!.. Стреляю!..

Все в ужасе повалились на пол.

— Лежать десять минут молча, не поднимая головы! — приказал Яковлев и, откинув засов у двери, скрылся…

Этот опыт дал ему тридцать пять тысяч рублей, четыре золотых браслета, восемь колец, некоторые из них с бриллиантами, пять брошей, три массивных серебряных портсигара с золотыми вензелями и много разной мелочи.

Когда он намеками дал понять своим друзьям, что таким способом можно было хорошо «подработать», те с негодованием отвергли идею Яковлева.

— Как ты мог подумать о такой гнусности? — с возмущением вскричал маленький Сфорца. — Я — аристократ, граф, князь — и вдруг дневной грабеж. За кого ты меня принимаешь?.. Я думаю, что ты пошутил. Если не пошутил, то я перестану тебе подавать руку…

Яковлев вскипел:

— Ну, знаешь, Сережка, хоть ты и князь, хоть ты и граф, а пошел ты к чертовой матери!.. Пошутил ли я или не пошутил — это дело мое, а мне надоело тебя кормить… Я шулер, и ты хорошо знаешь об этом. И вот шулер тебя уже сколько времени кормит. А ради чего?.. Из-за твоего графства?.. или княжества?.. Плевать мне на твои титулы.

Друзья, видимо, перессорились бы смертельно, если бы их не примирил Розалион-Сашальский.

— К чему раздоры, друзья? — сказал он укоризненно. — Такие дни, господа, сейчас. Если мы поссоримся, то уедем за границу ни с чем… Нам, так сказать, нужна полная гармония в наших отношениях. Нужно, так сказать, единение, согласие… Иначе пропали мы. Помиритесь! Сейчас же помиритесь!.. Подайте друг другу руки…

Ненавидя друг друга, но пока еще нуждаясь один в другом, они вынуждены были пожать руки.

Вскоре после этого инцидента, как-то будучи в ростовском кафешантане «Марс», Сфорца в антракте, разгуливая со своими приятелями, усмехнувшись, сказал:

— Думаю, что я все же выдающийся человек. Просто феномен!.. Меня одолевают порой гениальные мысли. Вот сейчас, как не отгоняю я, а навязчивая идея сверлит мой мозг…

— Какая, Серж? — сгорая от любопытства, спросил Яковлев.

— Да она не осуществима…

— Ну, а все-таки скажи…

— Если б осуществить ее, — проговорил Сфорца.

— О! — подпрыгнул от любопытства Розалион-Сашальский. — Что ж за идея? Будь другом, так сказать, не томи… на свете нет ни одной такой мысли, которую не мог бы, так сказать, реализовать шляхтич Владислав Розалион-Сашальский… Скажи, друг!

— Вы все, по-моему, знаете американца Брэйнарда?.. — таинственно прошептал Сфорца.

— Это того самого, который натянул вам всем носы, отбил у вас Верку Ермакову и живет с ней? — мрачно хмыкнул Яковлев.

— Ну, тож, Миша, скажешь, — недовольно проговорил Розалион-Сашальский. — Никто там, так сказать, не натягивал носов. Мы сами отдалились, так сказать, от этой вульгарной женщины. Если б я хотел… браво покрутил свой рыжий ус поляк.

— Не хвались! — оборвал его Яковлев.

— Знаем, конечно, этого американца. Так что? — сказал Розалион-Сашальский.

— Этот американец, — зашептал Сфорца, — ежедневно скупал у новочеркасских ювелиров драгоценности. Я как-то был у него в номере… По-моему, все скупленные драгоценности он прячет в большом свело-желтом кожаном чемодане, который стоит у него около кровати…

— Ну-ну? — с любопытством прислушивались Розалион-Сашальский и Яковлев к рассказу Сфорца.

— Он боится отдавать драгоценности в банк на хранение.

— Похитить бы у него этот чемодан.

— Вот это мечта! — захохотав, хлопнул себя ладонью по лбу Яковлев.

— Да, дело соблазнительное, — крутя ус, задумчиво проговорил Розалион-Сашальский. — Это, так сказать, была бы важнецкая добыча… Да-а, надо это дело, так сказать, обмозговать…

— Как ты, Миша, на это смотришь? — посмотрел Сфорца на Яковлева.

— Как я на это смотрю? — захохотал Яковлев. — На все то, где пахнет деньгами, а смотрю влюбленными глазами… Вы можете даже не спрашивать моего согласия. Располагайте мной, как собой…

— Ну и прекрасно, — сказал Сфорца. — Надо продумать план похищения этого чемодана. Все втроем выедем в Новочеркасск. Только вот беда: говорят, к этому американцу приехал его секретарь из Лондона… Надо это все учесть.

— Ерунда, — махнул рукой Яковлев. — Сумеем спереть чемодан и из-под носа этого секретаря…

— Дал бы бог! — сказал Розалион-Сашальский.

XXI

Высокий и высушенный, как тарань, белобрысый, с осыпанным веснушками длинным, тонким носом, мистер Тренч производил впечатление простодушного, бесхитростного малого, которого нетрудно было обвести.

Жил он в гостинице «Лондон», рядом с номером своего патрона. По приказанию Брэйнарда он почти никуда не отлучался из гостиницы, как цербер сторожил комнату своего хозяина. И если уборщицам приходилось убирать номер Брэйнарда, то делали они это под надзором Тренча.