Юго-Восточная Азия и экспансия Запада в XVII – начале XVIII века

В ответ на это в Батавии была немедленно снаряжена сильная эскадра под командованием адмирала Якоба ван Лисвельта. В январе 1642 г Лисвельт прибыл в Тханглонг и заключил с Чинь Чангом соглашение о военном союзе. Чинь Чанг обещал уплатить Компании военные издержки и указал место встречи для совместных действий в этом же году. Но Лисвельт предпочел действовать самостоятельно. В феврале 1642 г. он ворвался в Туранскую (Данангскую) бухту близ Файфо, сжег прибрежное поселение и захватил в плен 120 местных жителей. В конце мая 1642 г. из Батавии прибыла еще одна эскадра под командованием Яна ван Линги, которая тоже принялась разорять южновьетнамское побережье. Их не остановило даже известие, что еще 1 апреля Конг Тхыонг Выонг добровольно и без всяких условий освободил 50 из 74 находившихся в его руках голландских пленных[39] и был готов отпустить остальных на условии прекращения военных действий. Голландцы же сначала вероломно захватили парламентеров Конг Тхыонг Выонга, а затем, 16 июня 1642 г., демонстративно казнили 20 человек из числа захваченных ими мирных жителей. Но к этому времени, несмотря на войну на северных рубежах, где с апреля шли бои с армией Чинь Чанга, южновьетнамцы выделили для борьбы с голландцами достаточные силы — флотилию под командованием принца Хиен Выонга. Эскадра Лисвельта была разгромлена, сам он был убит, а эскадра ван Линги поспешно ушла на Тайвань, так и не соединившись с войсками Чинь Чанга, которые, прождав голландцев до июля на берегу реки Зянь, отступили [71, с. 171–178; 191, с. 60–61; 242, с. 387].

Весной 1643 г. Чинь Чанг начал новую кампанию против Южного Вьетнама. Голландские морские подкрепления, однако, прибывали к нему по частям и действовали так нерешительно, что это вызвало законный гнев Чинь Чанга, дорого заплатившего авансом за эту мнимую помощь. В письме А. ван Димену от 19 августа 1643 г., подписанном, согласно традиции, королем Ле Тхан Тонгом, говорилось: «Я с великим нетерпением ожидал голландские корабли (которые, как обещали голландцы, должны были прибыть в четвертом месяце) (мае 1643 г. — Э. Б.), но они не прибыли до 22-го числа пятого месяца, в то время как мои люди стали ежедневно умирать от болезней, вызванных плохой водой… Мое расположение к Вам велико, а Вы не доверяете мне настолько, чтобы послать свои корабли мне на помощь. А три (голландских. — Э. Б.) судна, которые были при мне, присутствовали только для виду, ибо эти моряки (хотя, по их словам, они великие воины) были очень хвастливы, но оказалось, что у них не хватает духа приблизиться к кюинамцам (южным вьетнамцам. — Э. Б.). Вместо того чтобы нападать и истреблять их, они (голландцы, — Э. Б.) под предлогом, что здесь слишком мелкие воды, ушли далеко в море и там крейсировали туда и обратно. По этой причине голландцы стали великим посмешищем в глазах кюинамцев.

Мне же хотелось только использовать славу голландцев, которые повсеместно известны своим воинским умением, для посрамления моих врагов. Далее, я приказал им либо уплыть, либо вступить в битву, но они не сделали ни того, ни другого. И я решил написать голландскому принцу, чтобы выяснить, относится ли он ко мне так же хорошо, как я к нему. Все это предприятие закончилось для меня огромным расходом припасов и денег. И можете поверить, что я говорю серьезно, и тщательно обдумайте все происшедшее… Я еще раз искренне заверяю Вам, что голландцы стали посмешищем для кюинамцев. Так что если Вы хотите отомстить за это унижение, приходите сюда со своими судами и 5000 людей и с ними мы нанесем поражение врагу. Только пусть в это число не входят судовые команды, а только крепкие, храбрые солдаты. Иначе, если даже Вы пошлете к побережью (Вьетнама. — Э. Б.) 20 судов, Вы не причините врагу никакого вреда. Если же (ваши люди. — Э. Б.) снова испугаются кюинамцев, это будет для Вас великим позором, можете мне поверить. Впрочем, если Вы не хотите воевать, а хотите только торговать, можете свободно посещать мою страну, я Вас ни к чему не принуждаю» [прил., док. 17].