Юго-запад

Он и не заметил, как мгновенно сник ползший рядом с ним Осипов.

— Э, гвардия! Ты чегой-то?

Осипов не ответил. Снег под ним почернел, и даже в темноте Авдошин увидел, каким белым стало заострившееся лицо раненого.

Помкомвзвода обхватил Осипова левой рукой и пополз. До. окопов боевого охранения оставалось всего метров полтораста.

— Гвардии сержант! — вдруг простонал Осипов.

— Чего ты, браток?

— Автомат мой... не потеряй...

— Не потеряю,— стиснул зубы Авдошин.

— А старшина... прошел?

— Прошел, прошел.

— Это хорошо.

Автоматная очередь, сверкнув розовым, стрекотнула справа совсем рядом. Авдошин уткнулся в снег, прикрыв своим телом Осипова и шаря рукой у пояса, где еще оставалась одна граната. Он сразу нащупал ее, замерзшими пальцами отцепил от ремня и, вырвав предохранитель, швырнул в ту сторону, откуда по ним стреляли...

В окопах боевого охранения, поеживаясь от холода, стояли Богданов, Талащенко, Краснов и Бельский. Гладкая и таинственная, синяя в свете далеких ракет, тянулась в сторону противника заснеженная равнина. Где-то там, на севере, в чужом, не видимом отсюда городке, безымянные и осторожные, делали сейчас свое дело шесть человек, шесть солдат-разведчиков.

Глядя перед собой и слыша рядом дыхание Бельского, Краснов, сам не зная почему, сказал вдруг:

— Мартон-Вашар!.. В некотором роде историческое место.

— Именно? — повернулся Бельский.

— Здесь бывал Бетховен. У Терезы Брунсвик.

Командир роты пристально посмотрел на Краснова и только пожал плечами.

— Так, вспомнилось. Читал где-то,— ответил па его молчаливый вопрос Краснов.— Кажется, у Ромена Роллана...

Предрассветную тишину в стороне Мартон-Вашара вспорола неожиданная и, показалось всем, очень громкая и длинная автоматная очередь.

Богданов нахмурился:

— Похоже, ребятам по повезло.

Никто не отозвался. Бельский, расталкивая солдат, побежал к ячейке станковых пулеметчиков. Талащенко достал из кармана полушубка сигарету, долго мял ее пальцами, но, так и не закурив, бросил в снег..«

Наконец они пришли.,,

Первым спрыгнул в окоп Садыков, тянувший за собой немца, вторым — Добродеев.

— «Язык» есть, товарищ гвардии подполковник! — доложил старшина, разглядев в темноте начальника разведки.

Богданов взглянул на погоны пленного,

— Ого! Эсэс!..

Немец мгновенно вскочил и вытянулся.

— Дисциплинированный! — усмехнулся кто-то,— Порядок знает!

— Хорошо, ребята! Очень хорошо! Молодцы! — вполголоса проговорил начальник разведки.— Как остальные, старшина?

— Идут.

— Потери?

— Кажись, нет, товарищ гвардии подполковник.

— Хорошо! — Богданов повернулся к Талащенко.— Идемте в штаб. Надо допросить...

Начальник разведки и комбат исчезли в узком проходе траншеи. Садыков подтолкнул пленного в спину и повел его за ними.

Почти тотчас же, весь облепленный снегом, в разодранном на правой руке маскхалате, перевалился через бруствер Гелашвили.

— Приехал! Авдошин здесь?

— Ще немае,— ответил кто-то из солдат.

Следом за Гелашвили появился Приходько.

— И откуда этот часовой сорвался! — Он плюнул и начал молча отряхивать ушанку.

Теперь там, на ничьей земле, оставались только Авдошин и Осипов. Все, кто был сейчас в окопах, молча всматривались вдаль и слышали лишь короткие, становившиеся все реже и реже автоматпые очереди да одинокие разрывы гранат.

Гелашвили, нетерпеливо и нервно топтавшийся возле бруствера, повернулся к замполиту:

— Не могу, товарищ гвардии капитан! Пойду. Разрешите?

Идите!

— Да вот они! — обрадованно сказал Приходько.— Ползут хлопцы. Порядок!

Минуту спустя над бруствером появилась голова Авдошина.

— Помогите, гвардия... Осипов... Вася наш... Кончился у меня на руках. Не дотянул,

14

Примерно в то же самое время вслед за своим штабом из Будапешта на юг выехал командир мотодивизии «Фельдхеррнхалле» генерал-майор войск СС Папе. Машина, конвоируемая бронетранспортером с пехотой, ползла медленно и тяжело, покачиваясь на неровностях дороги, избитой гусеницами танков, подковами и солдатскими сапогами. «Опель-адмирал» обгонял какие-то унылые пехотные части, кавалерию, тыловые конные обозы.

На новом мосте расположения штаба генерала ждала приготовленная с вечера квартира. Папе слегка закусил после дороги, согрелся стаканом токайского и, помня, что до начала наступления осталось более суток, решил ложиться спать.

Но в комнату постучали.

— Войдите! — недовольно откликнулся генерал.

Адъютант доложил, что командира дивизии хочет срочно видеть начальник штаба.

— Слушаю вас,— сказал Папе, когда тот вошел.

— Неприятные новости, генерал!

— Точнее.

— Исчез офицер, доставлявший ваш приказ командиру приданного танкового полка. Охрана убита, мотоцикл найден на северо-западной окраине Мартон-Вашара. Командир пехотного полка, обороняющего Мартон-Вашар с юга, доложил, что это дело русской разведки. Два часа назад через передний край пробилась группа противника численностью до тридцати человек.

— Вы доложили штабу армии?

— Я полагал...

— Вы полагали! — передразнил Папе.— Вы понимаете, что такое дать в руки русским этот приказ?!