Юго-западная Туркмения в эпоху поздней бронзы. По материалам сумбарских могильников

Совокупность археологических и этнографических свидетельств с одной и той же территории позволяет сделать попытку разобраться в том, почему все катакомбы долины Сумбара оказались ориентированы входами на северную сторону горизонта. Как мы только что видели, гокленские полуземляночные куме всегда ориентированы входом на юг, к солнцу, поскольку были углублены в толщу холма и нуждались в перманентном прогреве, особенно в зимнее время. Если предположение относительно полуземляночного характера жилищ в дальнейшем подтвердится, то ориентировка их входов может быть реконструирована на юг в связи с приведенными данными. Все катакомбы ориентированы входом на север, в противоположную жилищам сторону, в сторону мрака и холода. Свидетельством этого является сохранение еще ныне кое-где в Средней Азии обычая не допускать попадания прямого солнечного света на лицо покойника [Снесарев, 1969, с. 229].

Таким образом, анализ погребального сооружения и расположения в нем покойника позволил сделать ряд заключений: погребальное сооружение было скорее всего копией жилища и предназначалось для помещения туда навечно тела умершего и для столь же вечного пребывания его духа; в конструкции погребального сооружения нет никаких овеществленных остатков идеологических представлений, кроме отношения к факту смерти и веры в потустороннее существование; ориентация входа в катакомбу, возможно противоположная ориентации входа в жилище, позволяет предположить наличие еще одной бинарной оппозиции в воззрениях, связанных с погребальным обрядом; в конструкции древних погребальных сооружений имеется больше данных для реконструкции черт материальной жизни общества, чем его духовной культуры..

ВОДА В ПОГРЕБАЛЬНОМ ОБРЯДЕ

Как уже известно, во всех взрослых погребениях, включая те, где покойник был положен с отступлением от правил, находились сосуд для воды — хумча — и сосуд, из которого пили или лили эту воду — горшочек с открытым носиком. Следовательно, вода имела какое-то очень важное значение в погребальном обряде. Однако, чтобы понять это значение конкретно, надо попытаться проникнуть в поверья древних людей, реконструировать их и выяснить, в чем, по ним, заключалась волшебная сила воды.

Вода, как одна из сакрально чистых стихий, очень широко почиталась в древнем мире, в частности в Вавилонии; что прямо следует из дошедших до нашего времени клинописных текстов с заклинаниями: вода очищает больного своей сакральной силой, она — средство для очищения в руках Мардука [Никольский, 1959, с. 53]. Для нас же более важно почтительное отношение к ней древних иранцев, что нашло соответствующее отражение в Авесте. Воду нельзя было осквернять, бросая в нее нечистоты либо тела погибших животных или мертвых людей. В Венди-дате имеется большое количество предписаний, как наказывать того, кто оскверняет воду, и какими средствами можно ее очистить и вернуть ей прежнюю сакральную чистоту. Воде поклонялись, принося на берегах рек пли других водоемов жертвы; во время жертвоприношений у чистой и незапятнанной Ардви просили помощи в предпринимаемых действиях.

С другой стороны, вода являлась тем продуктом, который возвращал утраченную чистоту. Она применялась при обмывании мертвого тела перед преданием его земле, смывала всю грязь и восстанавливала прежнюю чистоту земли, на которой было найдено мертвое тело. Чистая от природы, она приносила с собой чистоту, и ее нельзя было осквернять; по-видимому, существовали разные воды, хотя бы в зависимости от их происхождения: вода могла быть небесной, речной (проточной), подземной. •Скорее всего, к тем временам и относится возникновение поверья о живой и мертвой воде, поскольку древний человек не знал ее химического состава. Нельзя, конечно, определить, какая вода ставилась в могилу, небесная, подземная или речная, но несомненно, что в древности это строго различалось.

Очень наглядно проследил семантические ряды, в которые входит название воды, в древних переднеазиатских языках И. М. Дьяконов. Оказывается, что «,,вода“ в своих различных проявлениях может попадать в разные семантические ряды: так, шумер. a(ia) значит пе только „вода", по и „семя", а также „родитель" и „наследник", но праафразийское *maw,- *may - „вода" скорее связывается с *mawt - „смерть": это семантический ряд „смерти—болезни—тьмы—ночи—холода—воды"; сюда же принадлежит и шумер, gig--„ночь, тьма, болезнь, черный".

С другой стороны, семитский корень hay-/hiaw - означает „жизнь", Науа зовут аккадского бога пресных вод, но hayy-at- по-семитски не только „животное", но и специально „змей", которого недаром в мифах мы так часто встречаем стражем водного источника» [Дьяконов, 1977, с. 13].