Югославия в XX веке. Очерки политической истории

С другой же стороны, коль скоро эта новая тактика по вопросу о других партиях оказывалась неизбежной, верхушка коммунистического режима стремилась к тому, чтобы среди деятелей разных партий ввести в состав АВНОЮ под видом таковых еще ряд лиц, которые на самом деле были твердыми сторонниками КПЮ либо вообще вступили негласно в нее. Прикидывая, сколько народа и от каких партий или групп можно было бы включить в АВНОЮ, Кардель тут же делал выкладки о допустимой численности такой кооптации с точки зрения того, чтобы во Временной скупщине было обеспечено прочное и подавляющее преобладание КПЮ и ее твердых сторонников над ее оппонентами и теми, кто к оппонентам был бы способен так или иначе примкнуть. С учетом всего этого он и формулировал свои выводы, которые легли в основу окончательного проекта пополнения АВНОЮ⁵⁰.

Одновременно в повседневной политической практике все еще продолжали, однако, сохраняться препятствия со стороны властей развертыванию деятельности Демократической партии, как и восстановлению легальности других партий и групп, рассматривавшихся правящим режимом в качестве явных или потенциальных его оппонентов. Препятствия касались, в частности, и восстановления прежней ХКП, в котором были заинтересованы Шубашич и Шутей. Коммунисты очень опасались влияния традиционного руководства этой партии на значительные хорватские массы, особенно крестьянство. И с тревогой реагировали на всякое замеченное проявление активности со стороны, как они выражались, «мачековцев»⁵¹.

Ситуация с ХКП была весьма непростой. Сравнительно небольшая часть ее довоенных функционеров и активистов, во время власти Павелича перешедшая к усташам, разделила судьбу последних при крахе НГХ. Другую, не очень значительную часть, которая присоединилась к движению, руководимому КПЮ, представлял и возглавлял упоминавшийся выше «исполком ХКП», созданный на партизанской территории в 1943 г., а в 1944 г. оформившийся как одна из структур ЕНОФ Хорватии. В этом качестве «исполком» продолжал выступать и после окончания войны, фигурируя как якобы руководство ХКП, которая находится в составе ЕНОФ. В конце июня 1945 г. «исполком» декларировал, что возглавляемая им партия возвращает себе название, которое носила при Степане Радиче в 1919–1925 гг.: Хорватская республиканская крестьянская партия (ХРКП)⁵². Как уже говорилось, «исполком» был на самом деле камуфляжным образованием в интересах тактической игры компартии, особенно после того, как летом 1944 г. фактический основатель этого органа Божидар Маговац и те, кто придерживался примерно сходной с ним линии на возрождение ХКП в качестве более или менее равноправного партнера КПЮ, были отстранены от деятельности и затем арестованы.

Кроме «исполкома», целиком выполнявшего функцию проводника политики компартии, ХРКП не имела реальной партийной структуры, никаких ее организаций на местах не существовало. Что же касалось той, по оценке некоторых современных историков, основной части прежней ХКП, которая была склонна традиционно следовать за довоенным руководством, она с окончанием войны продолжала не только как во время усташского правления, но, возможно, даже в еще большей мере пребывать в состоянии серьезной дезориентации. Ибо при эвакуации 6 мая 1945 г. властей НГХ из Загреба почти все из оставшихся в живых руководящих деятелей партии, большинство которых было непосредственно перед тем выпущено усташским режимом из заключения, тоже эвакуировались (председатель ХКП Владко Мачек при прямом содействии Павелича – в Австрию). И затем остались в качестве эмигрантов на Западе. Их решение о бегстве было следствием опасений, что с занятием Загреба войсками ЮА и установлением коммунистического контроля во всей Хорватии они могут подвергнуться репрессиям как политические противники КПЮ⁵³.

Эти опасения Мачека и его соратников были не напрасны. В момент, когда ЮА вошла в Загреб, коммунистическое руководство Хорватии распорядилось, чтобы к Мачеку, если его там застанут, приставили «охрану» и позволили передвижение лишь в ее сопровождении. А ряд других руководящих деятелей ХКП просто было велено немедленно арестовать, причем это распоряжение касалось и тех, кто только что сидел в усташской тюрьме. Оно персонально относилось даже к Фаролфи и Томашичу, по поводу которых еще не было известно, что они убиты усташами⁵⁴. Вслед за тем коммунистические власти стали производить аресты значительного числа функционеров и активистов ХКП, ориентировавшихся на руководство во главе с Мачеком. Для коммунистов Мачек и его сторонники являлись врагами, английскими агентами и одновременно сообщниками усташей.