Югославская трагедия

В ответ на действия Белграда албанцы 2 июля 1990 года провозгласили Косово «независимой и равноправной республикой в составе федерации Югославии». 7 сентября албанцы-депутаты из распущенной сербскими властями скупщины приняли собственную конституцию. Косовские албанцы провели два референдума, парламентские и президентские выборы и провозгласили себя независимой республикой.

В Приштине появились албанские правительство и парламент. Но Косовскую республику признало только Народное собрание Албании.

Президентом непризнанной республики косовских албанцев стал писатель Ибрахим Ругова. Он родился в декабре 1941 года. Окончил Приштинский университет, получил степень доктора наук и руководил косовскими писателями. В 1989 году его исключили из Союза коммунистов Югославии — он подписал протест против изменения конституции, поскольку Косово лишалось тех прав, которые предоставил Тито.

Ибрахим Ругова создал первую политическую партию в крае — «Демократический союз Косово». Он призывал к ненасильственному сопротивлению сербским властям. Под его председательством Координационный совет албанских политических партий в Югославии на заседании в Приштине 12 октября 1991 года принял политическую декларацию о решении албанского вопроса из трех пунктов:

1. Республика Косово становится суверенным независимым государством.

2. В составе Югославии образуется Албанская республика с теми же правами, что и Хорватия, и Сербия.

3. Албанцы проводят референдум, на котором решают, хотят ли они присоединиться к Албании.

Какова была позиция самой Албании? Руководители страны держались осторожно. Президент Албании Сали Бериши говорил о том, что Сербия должна вернуть Косово автономию, которую Тито предоставил в 1974 году и которую потом отменили. И никаких призывов к отделению от Югославии! Эту позицию Сали Бериши радикальные косовцы во главе с академиком Реджепом Чося называли капитулянтской.

Попытку поладить с албанцами предпринял премьер-министр Югославии Милан Панич осенью 1992 года. Его правительство приняло программу действий в Косово. Панин сам встречался с Руговой. Но Панин быстро лишился своего поста. После его ухода сербское правительство перестало искать пути нормализации в Косово.

Правда, 1 сентября 1996 года Слободан Милошевич и Ибрахим Ругова неожиданно договорились о том, что албанские дети вернутся в государственные школы — после шести лет бойкота. Переговоры проходили при посредничестве представителей Ватикана. Со стороны Милошевича это был жест, рассчитанный на Запад. Его соглашение с Руговой так и не было реализовано.

Милошевич с откровенной издевкой говорил американцам:

— Косово всегда было сербским, за исключением короткого периода во время Второй мировой войны. Мы дали албанцам собственное правительство, собственный парламент, собственную библиотеку, школы и даже Академию наук. Разве вы, американцы, дали своим неграм собственную Академию наук?

Ситуация была такова. Сербское меньшинство держало в руках все — от полиции до бизнеса. Сто тысяч сербов находились в привилегированном положении — они управляли краем. Они жили среди двух миллионов албанцев, восемьдесят пять процентов которых вовсе не имели работы. В результате сербы могли жить только под охраной полиции.

В 1997 году в Косово появилась Армия освобождения Косово (АОК), которая начала борьбу против сербской полиции. АОК зародилась как марксистская повстанческая организация. Она не имела поддержки, пока через границу не устремилось оружие в Косово после хаоса в Албании.

Албания при Энвере Ходже была милитаризованной страной с огромными запасами оружия. После падения режима автоматы оказались единственным достоянием албанцев. Они стали торговать оружием. Некоторые пограничные деревни жили за счет контрабанды оружия.

В Армию освобождения Косово вступали молодые албанцы. Ее лидеры оспаривали власть над краем у Ибрахима Ругова, почти миролюбивого политика. Они считали, что винтовка рождает власть. Албанские боевики стали изгонять сербов из деревень. Огромная церковь в Приштине так и осталась недостроенной — это метафора трагической ситуации. Косовские сербы говорили, что они проиграли демографическую битву. Один серб приходился на девять албанцев. И сербы продолжали уезжать.

Сербскую полицию в Косово формировали не из местных сербов, как в Боснии или в сербской части Хорватии, а из тех, кого привозили из других частей страны. Полицейские просто боялись выходить на службу — их могли убить. На помощь власти пришли вооруженные силы.

Армия освобождения Косово, состоявшая из разобщенных отрядов, с которыми очень трудно вести переговоры и которых ни в чем невозможно убедить, была не так уж сильна. Югославские вооруженные силы легко могли уничтожить АОК, но для этого пришлось бы сгонять с мест местное албанское население. Это неминуемо привело бы к жертвам.