Югославская трагедия

В раздумье генерал-лейтенант шагал все медленнее, не замечая, что он сошел с дорожки и топчет ранние цветы.

А какова в сущности позиция самого Тито? Он, Попович, не так близок с маршалом, как с Марко. Но по некоторым намекам последнего ясно, что Тито разделяет чаяния сербских деловых кругов — создать великое Балканское государство под эгидой Америки.

Попович помнил, как Вилли Шмолка еще во Франции, в лагере для интернированных, выболтал ему о существовании в нацистских кругах идеи создания Балканской или Дунайской конфедерации во главе с Югославией, которая примыкала бы к Федеративной Великой Германии в рамках новой государственной и промышленной организации Европы на основе больших пространств.

Тито, кажется, уже подхватил суть этого плана. Среди его приближенных ходил в свое время слух о том, что когда Влатко Велебит договаривался в долине Рамы с немцами о перемирии, Тито будто бы соглашался вообще прекратить борьбу, если Гитлер его не тронет и разрешит ему создать в Югославии свое правительство, которое будет сотрудничать с немцами. Сейчас, как видно, этой же идеей, и не без успеха, соблазняют Тито англо-американцы. И прекрасно! Тито явно метит в балканские фюреры. Полуграмотный фанфарон, болтун, вообразивший себя государем макиавеллиевской выучки! Ему бы лишь позолоченное кресло да почету побольше.

Попович с завистью и ненавистью думал о тех, кто опередил его на дороге славы.

Но все же с таким, как Тито, жить можно, — пришел он к выводу. — Ворон ворону глаз не выклюет! Ранкович от имени Тито уже обещал ему, Поповичу, дать в скором времени армию, а впоследствии, может быть, и пост начальника генерального штаба. С Арсо Иовановичем Тито вряд ли поладит… Н-да, с Тито жить можно. Нужно только быть предельно осторожным и ловким. Следует брать пример хотя бы с тех же американцев. Вот Маккарвер! Юлит, подделывается под демократа, лезет к народу, стремится казаться ни в чем не заинтересованным: я, мол, только помогаю и содействую. А исподтишка суется во всякое дело, даже в геологию забрался… Корчит из себя знатока поэзии и философия. А читал ли он вообще когда-нибудь Шопенгауэра или Ницше? Болван!

Попович с раздражением сплюнул. Он любил поиздеваться над всеми, ибо еще Конфуций советовал: «Да не ослепляет тебя ни дружба насчет недостатков твоего друга, ни ненависть насчет хороших качеств твоего врага». Однако куда же все-таки его самого-то, Поповича, кривая вывезет?

Получается совсем по Гёте: «Ты думаешь, что двигаешь: тебя двигают»!

Опять, как и на Черном Верху, он вынужден лавировать между противоречивыми указаниями: с одной стороны, Арсо Иовановича, чьи мысли удивительно совпадают с желаниями бойцов, с другой стороны, Ранковича, чьи замыслы он, Попович, полностью разделяет и которого боится. Кроме того, надо ублажать еще и Маккарвера, который все чаще и все настойчивее требует «ничтожных услуг для союзников». Трудно быть слугой трех господ, а иначе нельзя… Недавно в штаб корпуса приезжал Иованович, дал ряд указаний и распоряжений. Надо скорее подготовить дивизию для отправки в Сербию, доукомплектовать се, назначить надежных командиров и проинструктировать их. А Ранкович, сопровождавший Арсо, как-то туманно намекнул, что пока спешить с этим не надо, хотя отправить дивизию придется. Он сам назвал фамилии командиров и политработников, которых следует назначить в ней на ответственные посты. Как быть? Марко сказал, что нужно снабдить дивизию вооружением в такой мере, чтобы не ослаблять остальные соединения и корпуса. Что это значит?.. Видимо, эту дивизию не стоит так вооружать, как советует Арсо… «А людей подобрать своих…» Это можно.

Попович вслух повторил стихи, к которым никак не мог подобрать последующего четверостишия:

Меня везде встречают бурно,
На Монпарнасе и в лесах.
И вплоть до самого Сатурна
Мой отблеск разлит в небесах…