Юкрич и синдикат "Несчастный случай"

— Ей-богу, — глухо простонал он — это невыносимо. Напрягаешь мозги, придумываешь план, как нам всем разжиться деньгами — а ведь нам сейчас всем нужны деньги! Нападаешь, наконец, на самую простую, и в то же время самую роскошную идею нашего времени — и тут приходит Викс, этот подонок, и все портит, увиливая от своих прямых обязанностей. Ведь надо же было, чтобы именно он вытянул жребий! А хуже всего, дитя мое, то, что теперь нам придется идти с ним до конца. Нам не собрать денег на вторую подписку. Или Викс, или никто.

— Может быть, ему нужно время.

— Вот и он так говорит — угрюмо буркнул Юкрич, поедая мои гренки. — Он говорит, что не знает, с чего начать. Его послушать, так попасть в аварию — невесть какая хитрая работа, требующая многолетнего обучения и тренировки. Да любой шестилетний ребенок справился бы за пять минут, стоя на голове! Он просто чересчур придирчив. Даешь ему добрый совет — так вместо того, чтобы принять помощь, он изобретает какие-то мелочные отговорки. Невероятно привередливый тип. Вчера вечером возле нас подрались два матроса с военного корабля. Славные, дюжие ребята — любой из них уложил бы его в больницу на месяц. Я ему предложил вмешаться и разнять их. А он говорит, нет; это, мол, частный спор, не имеющий к нему отношения, и он, мол, не считает такое вмешательство обоснованным. Нашел время для жеманства. По-моему, дитя мое, на него просто нельзя положиться. Он трус. Зря мы вообще допустили его к жеребьевке. Могли бы догадаться, что толку из него не будет. Ни совести, ни чувства товарищества. Не желает перенести ничтожнейшее неудобство ради общего блага. У тебя есть еще джем, дитя мое?

— Нет.

— Тогда я, пожалуй, пойду. — задумчиво сказал Юкрич. — А ты не сможешь, — добавил он, стоя в дверях — одолжить мне пять шиллингов?

— Не смогу. Как ты догадался?

— Тогда — Юкрич, как всегда, был справедлив и благоразумен — ты угостишь меня сегодня обедом. — На мгновение он приободрился при мысли о таком удачном компромиссе, но тут же снова помрачнел. — Когда я думаю — сказал он — о тех деньгах, что спрятаны внутри этого малодушного пескаря, мне хочется плакать. Плакать, дитя мое, как маленький ребенок. Никогда он мне не нравился — и глаз у него дурной, и волосы завивает… Никогда не доверяй мужчине с завитой прической, старина!

Юкрич был среди нас не единственным пессимистом. Прошло две недели, а Тэдди Викс оставался цел и невредим, не считая легкого насморка, да и от того избавился за два дня. По общему мнению негодующего синдиката, положение становилось отчаянным. Не было никаких признаков, что вложенный нами огромный капитал обещает принести прибыль. А тем временем нужно было покупать еду, платить квартирным хозяйкам и пополнять запасы табака. Чтение утренней газеты превратилось в очень грустное занятие.

По всему земному шару, как ежедневно сообщали информированные источники, происходили всевозможные несчастные случаи — происходили практически с каждым, кроме Тэдди Викса. Фермеров в штате Миннесота перемалывало жатками, индийских крестьян перекусывали пополам крокодилы; от Филадельфии до Сан-Франциско на головы прохожим с небоскребов ежечасно летели железные балки; а уж рыбой и колбасой не травились только те, кто еще прежде успел свалиться со скалы, врезаться в стену на автомобиле, оступиться в канализационный люк или легкомысленно почистить заряженный револьвер, полагая, что он не заряжен. Казалось, что по искалеченному миру одиноко разгуливает Тэдди Викс, в целости и сохранности, пышущий здоровьем. Такие мрачные, беспросветные, безвыходные положения, такую иронию судьбы любят описывать авторы русских романов. Конечно, я не мог винить Юкрича за то, что он решился действовать сам. Я жалел только, что ему не повезло и великолепный план провалился.

О том, что Юкрич хочет поторопить события, я впервые догадался, когда мы с ним однажды вечером гуляли по Кингз Роуд. Он привел меня на Маркхем-сквер: в этом унылом захолустье он прежде снимал комнату.

— Зачем мы сюда пришли? — спросил я его. Мне там не нравилось.

— Здесь живет Тэдди Викс. — ответил Юкрич, — в бывшей моей комнате. —

Это нисколько не добавило Маркхем-сквер очарования. Каждый день я все больше жалел, что свалял такого дурака и вложил последние деньги в заведомо убыточное предприятие. К Тэдди Виксу я ощущал холодную неприязнь.

— Хочу посмотреть, как у него дела.

— Посмотреть? Зачем?

— Просто мне показалось, дитя мое, что его могла покусать собака.

— Почему ты так думаешь?

— Не знаю. — мечтательно ответил Юкрич. — Почему-то мне так кажется. Знаешь, бывает такое предчувствие.