Юкрич и синдикат "Несчастный случай"

От одной мысли о подобной удаче я потерял дар речи. Каждый из десяти журналов особо рекомендовал подписчикам собачьи укусы. Они находились где-то посредине списка доходных болезней: ниже, чем сломанные ребра или малоберцовая кость, но гораздо дороже вросшего ногтя. Я радостно представил эту картину, как вдруг чье-то громкое восклицание вернуло меня к действительности. Моему взору предстало отвратительное зрелище. По улице рысцой бежала знакомая фигура. Это был Тэдди Викс. С первого взгляда на его элегантную наружность мне стало ясно, что наши чаянья построены на песке. Его не укусил даже карманный померанский шпиц.

— Привет, ребята! — сказал Тэдди Викс.

— Привет. — уныло отозвались мы.

— Не могу, спешу, — продолжал Тэдди Викс. — Бегу за доктором.

— За доктором?

— Да. Для Виктора Бимиша. Бедняга! Его укусила собака.

Мы с Юкричем устало переглянулись. Казалось, что Судьба нарочно отвлеклась от своих обычных дел, чтобы позабавиться над нами. Что толку, если Виктора Бимиша укусила собака? Что толку, если Виктора Бимиша искусает целая сотня собак? Покусанный собакой Виктор Бимиш не имел никакой рыночной ценности.

— Помните, та свирепая зверюга, у моей хозяйки. — продолжал Тэдди Викс.

— Она еще каждый раз кидается с лаем из-под лестницы, когда подходишь к парадному. — Я помнил. Огромная дворняга с диким взором и блестящими клыками, давно не бывавшая в парикмахерской. Я однажды встретил ее на улице, когда пришел к Юкричу в гости. Только присутствие Юкрича, которому все собаки были как братья, спасло меня от участи Виктора Бимиша. — Каким-то образом она пробралась в мою спальню, и сидела там, когда я вернулся домой. Я пришел с Виктором Бимишем, и эта зверюга вцепилась ему в ногу, как только я открыл дверь.

— Почему же она тебе не вцепилась в ногу? — обиженно спросил Юкрич.

— Чего я не могу понять, — сказал Тэдди Викс — как эта скотина вообще попала ко мне в комнату. Кто-то ведь ее туда привел. Загадочная история.

— Почему она тебя не укусила? — настаивал Юкрич.

— Я успел залезть на гардероб, пока она кусала Бимиша. — отвечал Тэдди Викс. — А потом пришла хозяйка, и увела ее. Но я спешу — я должен привести доктора.

Мы молча проводили его взглядом. Мы заметили, как он осторожно поглядел по сторонам, прежде чем перейти улицу; как боязливо отскочил, пропуская грохочущий грузовик.

— Ты слышал? — вспылил Юкрич. — Он залез на гардероб!

— Да.

— А видел, как он ускользнул от того прекрасного грузовика?

— Да.

— Надо что-то делать. — твердо закончил Юкрич. — Нужно пробудить в нем чувство ответственности.

На следующий день к Тэдди Виксу явилась депутация.

Юкрич, наш оратор, с восхитительной прямотой перешел прямо к делу.

— Ну, что? — спросил он.

— Что "что"? — нервно возразил Тэдди Викс, пряча глаза.

— Когда?

— А, ты об этих несчастных случаях?

— Да.

— Я это обдумываю. — сказал Тэдди Викс.

Юкрич поплотнее завернулся в макинтош, который носил и на улице и в комнатах, в любую погоду. Он стал похож на римского сенатора, который готовится обличить врага Республики. Так, верно, Цицерон запахивался в тогу, и делал глубокий вдох, прежде чем обрушиться на Клодия. Он подергал проволочку от имбирного пива, на которой держалось его пенсне, и безуспешно попытался пристегнуть свой воротничок назади. В минуты волнения этот воротничок приобретал нервную прыгучесть, которую нельзя было укротить никакими запонками.

— И пора бы тебе это обдумать! — сурово прогремел он.

Мы одобрительно заерзали на стульях — все, кроме Виктора Бимиша, который отказался от стула и стоял, облокотившись на каминную полку.

— Ей-богу, пора бы тебе это обдумать. Понимаешь ты, что мы вложили в тебя огромную сумму денег и доверились тебе, ожидая немедленных результатов? Должны ли мы будем признать, что ты трусливо наложил в штаны, и хочешь увильнуть от выполнения своего почетного долга? Мы были о тебе лучшего мнения, Викс. Ей-богу, куда лучшего мнения. Мы считали тебя настоящим, стопроцентным мужчиной, сильным и мужественным, который готов стоять за друзей до конца.

— Да, но…

— Да кто угодно, будь у него чувство ответственности, понимай он, что это значит для всех нас, бросился бы вперед, и давно бы уже нашел способ выполнить свои обязательства. А ты упускаешь даже те возможности, что сами лезут в руки! Только вчера я сам видел, как ты отскочил, когда тебе оставался всего один шаг, чтобы попасть под грузовик.

— Не так уж легко ждать, пока тебя задавят…

— Чушь. Нужно просто решиться. Подключи воображение. Представь себе, что на мостовую упал ребенок — маленький ребенок с золотыми кудряшками, — взволнованно вещал Юкрич, — и на него катит громадный таксомотор, или еще что-нибудь. Мать беспомощно мечется по панели, страдальчески ломая руки. — "Проклятье! — кричит она. — Неужели никто не спасет моего малютку?" — "Да, черт побери! — кричишь ты. — Я его спасу!" Ты бросаешься вперед, и в одну секунду все кончено. Не понимаю, к чему тут какие-то антимонии.

— Да, но…

— Больше того, мне говорили, это даже и не больно. Просто тупой удар, и все.

— Кто это говорил?

— Не помню. Один человек.