Юлиан Отступник

Каковы были глубинные причины этого кризиса? Во-первых, нестабильность, спровоцированная вторжениями варваров, ибо на границу вдоль Рейна уже нельзя было рассчитывать. Во-вторых, разбой, порожденный голодом и нищетой. Однако была и другая причина, столь же пагубная, сколь трудно устранимая: это была избыточность налогов. Основной налог, или «поземельная подать», стал столь непомерно велик, что землевладельцы уже не были в состоянии его выплачивать. Взыскание недоимок, накапливавшихся годами, ставило их перед необходимостью постоянно хлопотать за себя и часто приводило к аресту того имущества, которое у них еще оставалось. Однако римская администрация, особенно неумолимая в отношении бедняков, требовала с каждым разом все больше и больше и буквально выжимала из Галлии последнее, ничуть не заботясь о ее трудолюбивых крестьянах, которые при этом обеспечивали римские легионы продовольствием.

Положить конец финансовому беззаконию, введя более справедливую систему налогообложения, повысить уровень жизни населения за счет уменьшения налогов, поддержать эти изменения при помощи глубокой реформы системы управления, воссоздать разрушенные крепости, восстановить речное судоходство и дороги, вернуть городам связь с деревней, чтобы добиться нового их расцвета, сделать так, чтобы заброшенные поместья снова обрели свое благополучие, — вот какие задачи ставил перед собой Юлиан.

Эти задачи были невероятно сложны, и неудивительно, что ему приходилось посвящать их решению не только дни, но и часть ночей. Когда последние ночные прохожие, жившие на берегах Сены, возвращались к себе и видели издалека освещенное окно Юлиана, они спрашивали себя, что заставляет его бодрствовать в столь поздний час. Они не могли знать, что Юлиан уже давно встал с постели и читал сообщения своих префектов, изучал донесения и готовил приказы на завтра. Кроме того, он работал над трактатом об осадных машинах, писал сочинение о видах силлогизмов, а еще письма друзьям — Либанию, Евагрию, Евмену, Алипию, Приску, Орибасию, — это если перечислить только тех, письма к которым дошли до наших дней. Все это заставило одного из его корреспондентов написать следующие слова: «Ты сражаешься так, как если бы тебе было нечего больше делать, и живешь среди книг, как если бы ты находился в тысяче лиг от полей сражений»⁵⁶.

Как только всходило солнце, Юлиан, хлопнув в ладоши, призывал своих секретарей и диктовал приказы префектам, инструкции военным командирам, рекомендации казначеям, поучения магистратам, директивы смотрителям мостов и дорог. Он диктовал и диктовал без конца, почти не оставляя себе времени на еду, потому что хотел знать и контролировать все лично, перегружая секретарей работой и не давая себе передышки до тех пор, пока закатные сумерки не начинали клубиться вокруг Сите.

Да, задача была не из легких, но сколь она была увлекательна! Каждое утро Юлиан продолжал работу с того места, на котором останавливался предыдущим вечером. Казалось, он ничуть не уставал и с каждым днем получал от своей деятельности все большее удовольствие. Повсеместное восстановление мира казалось ему достойной задачей для цезаря-философа. Он был уверен, что сумеет выполнить эту задачу — разумеется, при условии, что Констанций даст ему на это время…

XI

Пытаясь таким образом вторгнуться в святая святых юстиции и финансов, Юлиан не мог не вызвать к себе враждебного отношения чиновников администрации, в особенности же — префекта Галлии Флоренция, которого Констанций в свое время уверил, что новый цезарь не будет иметь права контролировать его деятельность. Конфликт между Юлианом и Флоренцием, несколько отсроченный победоносными походами 357 года, разразился в начале 358 года.