Юлий Цезарь

Он еще не распростился с непутевыми эдуями, как гонцы известили его о том, что, покуда он отсутствовал, занимаясь бессмысленным миротворчеством, его лагерь был атакован. Гонцы «сообщили ему, как опасно было положение: враг со всеми силами напал на лагерь, люди свежие часто сменяли у него утомленных, а наших изнуряло постоянное напряжение, так как вследствие огромных размеров лагеря они должны были все время бессменно держаться на валу; много народа было переранено стрелами и всевозможными метательными снарядами; впрочем, для защиты от них оказались очень полезными метательные машины. По уходе врагов Фабий оставил только двое ворот, остальные же приказал заделать, а на вал поставить оборонительные щитки и на завтрашний день стал готовиться к такому же нападению».

Как будто все могло быть иначе?!

Стоило неприятелю узнать, что Цезаря в ставке нет, как началась атака.

Ладно, на первый раз еще все обошлось, однако Цезарь вполне мог явиться уже к пепелищу и телам своих поверженных товарищей…

Естественно, узнав о происшедшем, он мгновенно двинулся к лагерю.

Между тем в общине эдуев так и не наступил мир. Более того, улепетнувший Литавикк, которому Конвиктолитавом было вверено командование военными силами, вернулся, услышав об отбытии Цезаря, и вновь началось сущее безобразие. Самое грустное в том, что эдуи, подобно ментально ущербным социопатам, были даже не в состоянии грамотно оценить происходящее: кто прав, а кто виноват. Вдобавок еще проявились некоторые сугубо национальные черты их характера.

Цезарь пишет:

«Эдуи при первых же известиях от Литавикка не дают себе труда расследовать дело. Одних увлекает корыстолюбие, других вспыльчивость и необдуманность — эта прирожденная черта их национального характера, заставляющая их принимать пустые слухи за несомненную истину. Они грабят имущество римских граждан, вырезывают их, уводят в рабство. Положение, и без того принявшее дурной оборот, еще более ухудшает Кон-виктолитав, который доводит чернь до крайней ярости, чтобы по совершении преступления ей неловко было образумиться. Так, они заставили военного трибуна М. Аристия, который отправлялся к своему легиону, покинуть город Кабиллон и дали ему гарантию личной безопасности; к тому же они принудили и тех римских граждан, которые поселились там для торговли. Но тут же на пути они напали на них и отняли весь багаж. Так как те стали сопротивляться, то их продержали целые сутки в осаде, и после значительных потерь с обеих сторон нападавшие стали звать к себе еще большее число вооруженных.