Юлий Цезарь. Политическая биография

18 апреля Октавиан прибыл в Неаполь (Cic. Att. XIV, 10, 3), а 21-го в Путеолы, на виллу Л. Марция Филиппа (Ibid.). Через посредничество Филиппа и мужа Октавий, консула 50 г. Г. Клавдия Марцелла, происходит сближение Октавиана с Цицероном, который, как показывают его письма, уже с начала апреля отслеживал передвижение наследника Цезаря (Ibid., XIV, 5), а затем — с Гирцием, Пансой, Оппием и Корнелием Бальбом. В апреле — мае 44 г.- на виллах Цицерона постоянно гостят Гирций, Панса, Филипп и Октавиан. Создается альянс цезарианских «неоконсерваторов» и умеренных помпеянцев (Cic. Att. XIV, 13 в, I; 14, 4; 15, 2). Хотя внешне все они сохраняли дружественные отношения с Антонием, альянс был направлен именно против него. Впрочем, этот союз казался противоестественным и многим римским политикам (Plut. Cic, 44–45). Так считал Марк Брут (Plut. Brut., 22), так, вероятно, считал и Октавиан, а, возможно и Цицерон. В разгар переговоров оратор всерьез подумывал о бегстве к Сексту Помпею или Бруту (Cic. Att. XIV, 13).

Октавиан попытался сблизиться с Антонием. В сопровождении большой толпы сторонников, он появился в Риме, официально заявил о принятии имени и наследства Цезаря и начал денежные раздачи. Брат Антония Гай, -исполнявший обязанности городского претора вместо покинувшего Рим Брута, внес это предложение в протокол, а 9 мая другой брат консула, Луций Антоний, вывел Октавиана к народу и дал возможность произнести речь (Арр. B.C. III, 12–14; Plut. Brut., 22; Nic. Dam., 28).

Впрочем, все это было сведено на «нет» неудачными переговорами с Марком Антонием, вернувшимся из Кампании в середине мая. Антоний был недоволен самим фактом появления наследника Цезаря и не желал отдавать ему деньги (частично уже потраченные). Консула раздражало и напоминание о недостаточной активности в преследовании заговорщиков. Антоний резко ответил, что именно благодаря ему Цезарь не был объявлен тираном, а его законы продолжают существовать. Переговоры сорвались, соперники расстались врагами (Арр. B.C. III, 14–20; Dio., 45, 5; Plut. Ant., 16; Flor, IV, 4, 2; Suet. Aug., 10; Veil., II, 60, 3).

Перед Октавианом возникли денежные трудности. Для выплат денег по завещанию, он стал использовать имущество семьи, матери, отчима, Пинария и Педия (Арр. B.C. III, 21–23). Антоний воспрепятствовал принятию куриатного закона об усыновлении Октавиана, и последний даже не мог вступить во владение имуществом диктатора, которым продолжал распоряжаться Антоний. Через трибунов последний пытался сорвать усыновление (Dio., 45, 5–6), он же не дал Октавиану баллотироваться в народные трибуны (Dio., 45, 6–8; Plut. Ant., 16; Арр. B.C. III, 30) и не дал поставить ни играх золоток кресло и венок для Цезаря (Арр. B.C. III, 28–29; Suet. Aug., 10). Все эти действия вызвали недовольство центурионов и ветеранов диктатора, под давлением которых Антоний и Октавиан были вынуждены примириться (Dio., 45, 6–8; Plut. Ant., 16; Арр. B.C. III, 30).

3 июня 44 г. Антоний провел через народное собрание закон о провинциях. Он получил Цизальпинскую Галлию, а Децим Брут становился наместником Македонии (Liv. Epit., 117; Dio., 45, 8; Арр. B.C. III, 30). Несмотря на противодействие сената, комиции приняли закон. Антоний получал власть на 5 лет, вероятно, это право распространялось и на Долабеллу, получившего Сирию (Cic. Phil. I, 6; 25; II, 108; V, 107; VIII, 28; Att. XV, II, 4).

Приток ветеранов в Рим сильно беспокоил Брута и Кассия (Cic. Phil. I, 2; Att. XIV, 4; Brut., 21). Ответом на их запрос был резкий эдикт Антония. 4 августа 44 г. Брут и Кассий, потеряв всякие надежды на успех в Риме и выразив Антонию протест, выехали в восточные провинции (Cic. Phil. I, 2, 6; Att. XIV, 4, 4; Brut., 21). Октавиан снова пытался стать трибуном, но ему опять помешал Антоний (Dio., 45, 11; Арр. B.C. III, 31). Хотя солдаты снова заставили их примириться (Арр. B.C. III, 31–39), к октябрю разрыв стал окончательным, и Антоний даже обвинил Октавиана в покушении на свою жизнь (Cic. Fam., XII, 23, 2; Plut. Ant., 16; Арр. B.C. 11, 40).

Антоний вступил в конфликт и с Цицероном. 17 июля Цицерон захотел покинуть Италию, но в августе все-таки решил вернуться. 1 сентября состоялось заседание сената, на котором решался вопрос о молебствиях в честь Цезаря (Cic. Phil. I, 5, 12). Цицерон не явился, и Антоний ответил на это резким выступлением, угрожая снести его дом (Ibid.; Plut. Cic, 43). 2 сентября оратор произнес оправдательную речь (I Филиппика), в которой еще предлагал сохранить дружеские отношения (Cic. Phil. I, 14, 33–35).

К осени Антоний оказался в изоляции и решил пойти на силовой вариант, вызвав из Македонии 6 легионов, которые стали прибывать в Брундизий. Первые отряды появились уже в конце сентября (Cic. Fam., XI, 4, 1; XII, 23, 25; Veil., II, 61; Арр. B.C. HI, 24–25; Dio., 45, 12) и, вероятно, именно с их прибытием связано ужесточение действий Антония.