Юлий Цезарь. Политическая биография

Самым тяжелым стал последний этап римского наступления. В 4 г. н.э. Тиберий снова перешел Рейн и дошел до Везера, подчинив всю северо-западную Германию. В 5 г. он дошел до Эльбы (Veil., II, 104–107; Dio., 55, 13, 2; 28, 5; Suet. Tib., 16). Германия между Рейном и Эльбой стала римской провинцией. Самым сильным противником Рима оставался племенной союз маркоманнов, населявших современные Чехию и Баварию, которых возглавил принявший титул царя Маробод. В 6 г. н.э. Тиберий начал подготовку к комбинированному удару по Марободу. Из Иллирика выступила армия Тиберия, навстречу двинулись римские легионы Сентия Сатурнина. Впрочем, это наступление так и не состоялось. Началось грандиозное восстание в Паннонии и Далмации.

Восстание охватило огромную территорию. После гражданских войн и неудачного парфянского похода Антония, оно стало третьим фактором, остановившую глобальную экспансию римлян на ее пути к мировому господству. В 6 г. н.э. повстанцы пытались атаковать Италию и Мезию, но были отброшены. Вернувшиеся войска Тиберия заняли Сисцию и Сирмий, сделав их своими опорными базами. В Паннонию были переброшены огромные силы, 10 или 12 легионов, около 50 000 auxilia и 10 000 ветеранов-добровольцев. Закрепившись на границах Паннонии, Тиберий постепенно сжимал кольцо. В 8 г. н.э. капитулировала Паннония, в 9 г. римляне вошли в Далмацию (Veil., II, 109–117; Dio., 55, 29–34; 56, 11–12; 15–16; Suet. Tib., 16, 1; 20; Oros., VI, 21–23; Plin. N.H., III, 148). Восстание было подавлено, но сил для наступления уже не было. С Марободом был заключен мир.

Последней каплей стало восстание германцев, центром которого было племя херусков во главе с молодым вождем Арминием. Узнав о восстании, против инсургентов выступил наместник Германии П. Квинктилий Вар. В Тевтобургском лесу германцы устроили засаду и перебили три легиона римлян (20 000 человек). Реакция Августа напоминает реакцию Цезаря после разгрома Сабина и Котты, но, в отличие от Цезаря, он должен был смириться с неизбежным (Veil., II, 117, 1; Suet. Tib., 17, 1; Dio., 56, 18–23; Тас. Ann., I, 61; Strabo., VII, 1, 4; Flor, II, 90). В 10 г. в Галлию прибыл Тиберий, а в 11 г. Тиберий и сын Друза Германик перешли Рейн. Впрочем, этот поход имел целью лишь поддержание престижа римлян. Восстания германских и паннонских легионов в 14 г. отчетливо демонстрируют, в каком состоянии были войска.

По большому счету, Август осуществил «дело Цезаря». Разумеется, он во многом изменил политику предшественника, внеся в нее свою крайне незаурядную личность. Он взял за это определенную «плату» — «дело Цезаря» стало во многом восприниматься как «дело Августа». Именно в силу данного обстоятельства для многих римлян, равно как и для последующих античных писателей и современных ученых фигура Августа действительно затмила собой фигуру Цезаря.

Август, действительно, выполнил основную задачу: он прекратил гражданские войны и установил прочную систему управления, в этом отношении даже превзойдя своего учителя. Более эффективной была, конечно, сенатская реформа Августа, впрочем, тесно связанная с преобразованиями Цезаря. Вероятно, важнейшими изменениями в политике Августа был поворот к неоконсервативным ценностям, что выразилось в аристократизации состава сената и государственной идеологии, превращении Италии в центр политического притяжения и приостановке (или, по крайней мере — замедлении) «правовой революции» Цезаря. Вместе с тем, первый принцепс вовсе не отказался от цезаристской политики. Он не стал препятствовать созданию единого политического, экономического и культурного пространства Империи и всячески способствовал экономическому и цивилизационному росту практически всех ее частей, развитию торговых связей и культурному подъему. Приостановив расширение гражданских прав для населения провинций, он продолжал обеспечивать главное, к чему они стремились — продолжение экономического процветания и политическую стабильность. Сверхдержава была создана; вероятно, она имела более «римский» характер, чем могла бы приобрести при Цезаре, хотя и покойный диктатор, видимо, не случайно делал ставку именно на эти силы и ценности. Будущее двухвековое процветание Средиземноморского мира было во многом заслугой первого принцепса.

Крупномасштабный план завоевания мирового господства не был реализован до конца, однако сверхдержава Цезаря и Августа была примерно вдвое больше, чем республиканское государство середины I века до н.э. Августу не удалось подчинить германцев и парфян, но в течение двух веков они не были смертельной угрозой для Рима. Август мог сказать, что он покорил мир, а то, что он не сделал этого до конца, можно отнести за счет различных объективных и субъективных факторов, а вовсе не за счет какой-либо особой стратегии. Наследник Цезаря полностью разделял намерения своего приемного отца, и то, что римские армии остановились на линии Рейна, Дуная и Евфрата, произошло вовсе не потому, что этого хотел император Август.