Юлий Цезарь. Политическая биография

Итак, М. Гельцер, в целом, отказывается от представления о Цезаре как о лидере популяров и «демократическом монархе», он скорее — политик-аристократ, ставший великим полководцем и правителем и, хотя эллинистические идеи явно оказали на него влияние, он не отошел от римской традиции. Вероятно, М. Гельцер не делает Цезаря создателем всей последующей цивилизации, но его роль для истории Рима была очень велика. Изданная в 1921 г. книга М. Гельцера выдержала много изданий, и часто считается лучшей биографией Цезаря^{476}.

Перу М. Гельцера принадлежит много сочинений и, вероятно, наиболее уместно рассмотреть образ Помпея, созданный немецким историком в его другой монографии^{477}. Автор также отказывается от моммзеновской оценки Помпея, как стремящейся к власти, но неспособной ее взять бездарности, но, вместе с тем, не принимает и мнение Эд. Мейера о_«принципате» Помпея и не считает его носителем новой конструктивной идеи^{478}. Помпей был талантливым организатором и хорошим полководцем, но его трагедия была связана с двумя обстоятельствами. Первым была гениальность его противника, Цезаря, который во всех отношениях был выше Помпея. Впрочем, вероятно, более важным было второе — главной причиной неудач Помпея было отсутствие ясной цели и, как следствие, постоянные колебания между Цезарем и оптиматами, равно как и другими политическими силами. Особенно часто он подвергался давлению оптиматов и проявлял нерешительность и неумение пользоваться даже плодами успеха. Помпей Моммзена является жертвой собственной бездарности, тогда как Помпея М. Гельцера губит непоследовательность.

Хотя концепция Эд. Мейера также не стала господствующей, она нанесла достаточно серьезный удар по теории Т. Моммзена. Историография 20 века в целом остается достаточно лояльной к Помпею. Минусами считаются его сулланское прошлое, постоянные колебания между сенатской партией и непоследовательность, однако, по большому счету, за ним остается репутация выдающегося полководца, честного республиканца и способного политика. Ф. Марш отмечал противоречивость результатов деятельности Помпея, считая его способным нарушить дух конституции, если при этом будет соблюдена буква закона, и могущим «получить выгоду от беззакония, если кто-либо другой возьмет на себя ответственность»^{479}. Сам М. Гельцер считает, что его устраивало положение «первого среди равных»^{480}. По мнению Ж. Эллегуара, Помпей был реальным диктатором, но, в отличие от Цезаря и Августа, подчинялся сенату и не пытался над ним встать^{481}. Помпея часто считают политиком «средней линии», пролагавшим путь между консерватизмом оптиматов и монархией Цезаря (И. ван Оотенхем, Хр. Мейер). Ярким примером реабилитации Помпея является и труд С.Л. Утченко. Впрочем, более поздняя историография (Э. Линтотт) отчасти возвращается к старым позициям, полагая, что Помпей оказался не на высоте своих задач, и критикуя его либо за измену делу Цезаря, либо, наоборот, за длительный союз с последним, а иногда и за то и за другое^{482}.

Стремление оторвать Цезаря от римской почвы, предпринимаемое Эд. Мейером и Г. Ферреро, а отчасти даже Т. Моммзеном и М. Гельцером, встретили реакцию, более всего проявившуюся в англо-американской историографии, хотя и не только в ней^{483}. Представители этого направления самым решительным образом выступили за сближение Цезаря с римскими реалиями, римской республикой, Римской империей и его современниками. Все дальше и дальше стали уходить в прошлое теории восточной и эллинистической монархии, теории типологического сходства диктатуры Цезаря и монархии Северов и, наконец, моммзеновская теория абсолютной монархии, а в его формуле «демократического монарха», где акцент очень долго делался на последнем слове, теперь постепенно начинает появляться ударение на первом.

2. Цезарь и «демодернизация»

Оценка роли Цезаря очень тесно связана с изменением ряда принципиальных установок, и перед тем как вернуться к этой теме, имеет смысл рассмотреть общие позиции. Важнейшим в методологическом плане является процесс «демодернизации» и соответственно — более критическое отношение к источникам.