Юлий Цезарь. Политическая биография

Вскоре Цицерон смог арестовать заговорщиков, оставшихся в Риме. Лентул вступил в контакт с послами галльского племени аллоброгов, рассчитывая, что восстание отвлечет правительственные войска. Впрочем, послы сообщили все своему патрону, Кв. Фабию Санге, а Санга донес Цицерону. Дальше все пошло по разыгранному сценарию. Послы попросили письма, скрепленные личными печатями. В ночь со 2 на 3 декабря при выезде из Рима послы и эмиссар Лентула Тит Вольтурций были арестованы. 3 декабря были арестованы руководители заговора, Лентул, Цетег, Габиний и Статилий, вскоре арестовали пятого, Цепария. Заговорщики были вынуждены сознаться. 5 декабря произошло заседание сената для суда над заговорщиками. Первым высказался Д. Юний Силан, консулдесигнат на 62 год, предложивший смертную казнь. Силана поддержали все консуляры и претории. Единственным диссонансом было выступление Тиб. Клавдия Нерона, предложившего отсрочить рассмотрение дела до победы над Катилиной (Арр. В.С. II, 5; Sail. Cat., 50).

Примерно в середине заседания выступил Цезарь. Суть его речи, видимо, достаточно адекватно передает Саллюстий (Sail. Cat., 58). Оратор призвал сенаторов решать важные дела без чувства гнева, ненависти и жалости, подчиняясь только соображениям разума. Приведя ряд исторических примеров, Цезарь выразил свое негативное отношение к преступлению катилинариев, но призвал не увлекаться описаниями ужасов заговора, хорошо известных и понятных любому присутствующему. Серьезные решения требуют очень серьезных размышлений. Далее последовал выпад против Силана. Несомненно достойный и мужественный человек, Силан явно поступил под влиянием эмоций, и именно теперь Цезарь перешел к тому, ради чего все это и говорилось. Хотя казнь катилинариев была бы и справедливым наказанием, она стала бы нарушением законов о провокации и, прежде всего, закона Порция. Саллюстий приводит длинное рассуждение о том, что даже однократное нарушение закона, совершенное во имя самых благих целей и даже таким достойным человеком, как Марк Туллий (здесь опять могла проскользнуть скрытая ирония), может создать весьма опасный прецедент. Как бы подтверждением этого тезиса может служить краткая лекция о законе Порция, содержавшая факты, вероятно, хорошо известные аудитории. Естественной является и резолюция: арест заговорщиков, конфискация их имущества и содержание их под стражей в муниципиях с запретом поднимать вопрос перед сенатом и народом (Sail. Cat., 51,43).

Резолюция, приведенная Саллюстием, неясна и, вероятно, правы Аппиан и Плутарх, считавшие, что Цезарь фактически предложил отложить вопрос до победы над Катилиной, разумеется, с учетом закона Порция (Plut. Cic, 21; Caes., 7; Арр. В. С, II, 6). Плутарх, Аппиан и Светоний дают нам только резолюцию, опуская аргументацию Цезаря, показавшую весьма глубокое понимание сущности правопорядка.

Речь произвела сильное впечатление, согласно Саллюстию, сенаторы стали высказываться то за одно, то за другое предложение. Плутарх сообщает, что многие из высказавшихся ранее, включая самого Силана, склонршись к мнению Цезаря (Plut. Cic, 21; Caes., 7–8). Аппиан полагает, что на стороне последнего оказалось большинство (Арр. В. С, II, 6). Так или иначе, вопрос о смертном приговоре повис в воздухе. Нарушая регламент, Цицерон произнес новую речь (4 Катилинария), согласно Плутарху, его поддержал Катул (Plut. Cic, 21). Впрочем, это не смогло изменить положения.

Новый поворот наступил неожиданно. Слово взял один из самых молодых членов сената, М. Порций Катон, духовный лидер молодого поколения оптиматов. Речь Катона также передана Саллюстием в близком к оригиналу варианте. Саллюстий мог даже читать ее оригинал, поскольку по приказу Цицерона речь была записана специально отобранными писцами с очень быстрым почерком (Sail. Cat., 52).

В отличие от Цезаря, Катон должен был апеллировать к эмоциям, страху, недоверию и ожесточению. Предложение Цезаря опасно даже если оно не является актом прямой измены и признаком связи с заговорщиками. Под угрозой жизнь и свобода, а промедление не только неверно, но и опасно. Катилина еще на свободе, в руках у него сильная армия. Плутарх пишет, что Катон открыто заявил, что Цезарь должен радоваться, что вышел сухим из воды (РМ. Cato, 23). Приговор был суровым: надо немедленно казнить обвиняемых катилинариев за участие в заговоре, сделав это как можно скорее (Sail. Cat., 52, 36–37). Речь Катона решила спор. Все консуляры и большая часть сената проголосовали за казнь. В ту же ночь приговор в отношении пяти катилинариев был приведен в исполнение.