Юлий Цезарь. Политическая биография

Заседание сената 5 декабря 63 г. вызывает ряд вопросов. Одним из них является вопрос о причинах выступления Цезаря. Достаточно часто его объясняют связями лидера популяров с заговорщиками и даже его причастностью к заговору, но, похоже, что это не находит серьезного подтверждения. Никаких конкретных фактов после очень странных событий 66 г. нет. Саллюстий категорически отвергает эту возможность, однако и другие авторы, включая Светония, не высказывают никаких определенных суждений (Plut. Caes., 8; Suet. Iul., 7–8). Как мы увидим, противники не раз пытались привлечь Цезаря к суду, но им это не удалось. Примечательно молчание Цицерона. Последний часто поступал под воздействием выгоды, но даже в таких антицезарианских произведениях, как трактат «Об обязанностях», он не решается бросить прямое обвинение. Известно, что в октябре 63 г. Красс открыто встал на сторону Цицерона, а потому продолжение контактов Цезаря с катилинариями (если они, конечно, были) оказывается тем более непонятным. Наконец, произнесение защитной речи не есть свидетельство связей; если бы они были, логичнее было бы молчать.

Итак, почему Цезарь, рискуя своим положением и успехами этого года, решился выступить. Одна из причин была в том, что он говорил то, что хотел сказать: это была речь против «крайнего решения» в защиту права провокации, законности и прав личности. Получалось, что Цезарь, уже долгое время боровшийся за эти принципы, просто не мог безоговорочно согласиться на казнь римских граждан. Видимо, было и другое: Цезарь и, возможно, некоторые другие предпочитали уничтожение катилинариев при помощи Помпея.

Другой, еще более примечательный факт — это голосование, которое, возможно, и объясняет речь Цезаря. Судя по рассказам, консуляры вначале проголосовали за казнь, а затем вдруг «изменили мнение». Маловероятно, что на искушенных политиков могло произвести такое впечатление выступление оппозиционера и его лекция о законе о провокации. Можно примерно установить состав голосовавших консуляров. Среди них были союзники Цезаря, П. Сервилий (79 г.), Ман. Ацилий Глабрион (67 г.), Л. Аврелий Котта (65), Л. Юлий Цезарь (64) и нейтральные лица, Г. Марций Фигул (64 г.), Л. Волькаций Тулл и Ман. Эмилий Лепид (66 г.) однако, большинство составляли сулланцы и оптиматы. В сенате точно присутствовали Г. Скрибоний Курион (76 г.), М. Лициний Лукулл (73 г.), Л. Геллий (72 г.), Г. Кальпурний Пизон (67 г.). Двое, Метелл Критский (69 г.) и Марций Рекс (68 г.) командовали войсками. Если первая группировка (ее мнение и выразил Силан) была более или менее настроена против катилинариев, хотя и не поддерживала какие-либо радикальные действия (речь Цезаря могла отразить и их позицию), то вторая, при всем желании избавиться от маргиналов, оказалась заложником своего сулланского прошлого. Показательно поведение Катула и, возможно, Красса. Согласно Плутарху, Катул выступил после речи Цезаря (Plut. Cic, 23), что противоречило всем правилам иерархии, но другие авторы об этом не сообщают. Отношения с Катулом Каталина поддерживал до конца, поручив ему жену, Аврелию Орестиллу (Sail. Cat., 34, 36). Красс вообще не пришел на заседание, его положение было особенно сложным (Cic. Cat., ГУ, 10.). Консуляры, действительно, колебались между желанием избавиться от катилинариев и старыми связями или опасениями перед обвинениями в слишком жесткой позиции. В предложении Цезаря они могли увидеть неплохой выход из деликатного положения, и уже в который раз он столкнул «респектабельных оптиматов» с их сулланским прошлым, что, возможно, и вызвало их ярость и замешательство. Быть может, не без сарказма Цезарь сослался на пример Суллы: справедливо покарав Демазиппа, он открыл путь беззакониям и насилию (Sail. Cat., 51, 32).

Победа Цезаря могла бы нанести удар по Цицерону, разрушив его образ спасителя государства. Оратор увидел опасную перспективу возвращения к ситуации выборов, когда оптиматы выбирали между ним и Катилиной. Наконец, оставление в живых заговорщиков было для него просто опасно. Именно речь Катона показала оптиматам реальность.