Юлий Цезарь. Полководец, император, легенда

В свое время Марий, захвативший Рим, значительно превзошел предыдущий период господства Суллы по масштабу казней и убийств, но все это не шло ни в какое сравнение с жестокостью Суллы после его возвращения к власти. Когда победитель обратился к сенату в храме Беллоны на окраине Рима, его речь сопровождалась предсмертными криками тысяч пленных солдат — главным образом италийцев, — которых казнили неподалеку[18]. С пленными римлянами сулланцы обошлись не столь жестоко. Но пострадали не только рядовые солдаты и их командиры. Самых видных лидеров казнили на месте, а другие, предвидевшие такой конец, добровольно расставались с жизнью. Многие сенаторы и всадники, подозреваемые во враждебных намерениях, были убиты людьми Суллы вскоре после победы [14].

Сначала казни происходили без предупреждения, но жалобы от напуганных сенаторов, желавших знать, кто будет следующим, привели к упорядочению этого процесса. Сулла приказал составить проскрипционные списки с именами людей, оказывавшихся вне закона, и разместить их на форуме, а потом разослать копии по всей Италии. Человека, попавшего в проскрипционный список, мог убить кто угодно и потребовать награду за это. Отрубленные головы приносили Сулле, который выставлял их на ростре и вокруг нее. Имущество жертвы обычно конфисковывалось и продавалось с торгов, причем значительная часть покупалась по бросовой цене подручными Суллы. Жертвами становились главным образом сенаторы или всадники. Было составлено несколько проскрипционных списков, и, хотя мы не знаем точную цифру, общее количество приговоренных к смерти или изгнанию достигало нескольких сотен. Многие из них были противниками Суллы, но другие имена были добавлены лишь на том основании, что человек обладал богатством. Один всадник, не интересовавшийся политикой, увидел свое имя в списке и воскликнул: «Горе мне! За мной гонится мое альбанское поместье». Вскоре он был убит [15]. Часто в дело вмешивались соображения личной вражды, и известно несколько случаев, когда имена добавлялись в проскрипционные списки уже после гибели человека, для того чтобы задним числом узаконить его убийство. Сулла не слишком обременял себя наблюдением за уничтожением врагов, сформировал личную стражу из освобожденных рабов, которые раньше служили его жертвам, а теперь стали предметом ненависти из-за злоупотребления своей новообретенной властью. Проскрипции официально завершились 1 июня 81 г. до н. э., но ужас надолго остался в сердцах и ранил общественное сознание римлян до конца столетия[19] [16].

Власть Суллы непосредственно опиралась на армию, разгромившую всех его противников, но человек, который сделал так много для защиты своего доброго имени и законности пребывания в должности проконсула, вскоре придумал более формальный повод для оправдания своего господства в Риме. Во времена глубоких кризисов Римская республика иногда забывала о страхе перед монархией и назначала диктатора — единственного магистрата, обладавшего абсолютной властью. Диктаторские полномочия всегда были временными и слагались через шесть месяцев, но Сулла пренебрег этими ограничениями и не обозначил срок окончания диктаторских полномочий. Он был провозглашен dictator legibus faciendis et rei publicae constituendae (диктатор для учреждения законов и воссоздания государства) после голосования в народном собрании. Его власть была беспрецедентной, как и насилие, которым он пользовался для того, чтобы сокрушить любое противодействие. Однажды он приказал казнить одного из собственных старших командиров на форуме, поскольку тот настаивал на своей кандидатуре на пост консула вопреки приказу диктатора [17].

ИЗГНАННИК

Цезарю было около 18 лет, когда армия Суллы во второй раз захватила Рим. Он не принимал никакого участия в гражданской войне. Его тесть Цинна был мертв, и не существовало никаких свидетельств, указывавших на тесную связь между ним и Марием-младшим. Что более важно, Цезарь, по всей видимости, уже должен был следовать правилам поведения, установленным для Flamen Dialis, даже если он еще формально не был посвящен в жреческий сан. Ограничения, воспрещавшие ему принимать участие в войне, означали, что он находился в Риме во время штурма города и ожесточенной битвы у Коллинских ворот и был свидетелем кровопролития и проскрипционных казней. Считалось, что фламин не должен видеть трупы, но в то время ему, наверное, было трудно избежать этого зрелища. Так или иначе, юноша должен был знать о том, что головы многих знатных римлян выставлены на всеобщее обозрение в самом центре города. В какой-то момент казалось, что его собственная голова вскоре присоединится к ним.