Юлия Данзас. От императорского двора до красной каторги

В последнем тексте претворяется в жизнь один из пунктов программы Союза Соборной Премудрости: речь идет о лекции Юлии на тему «Поэтическое творчество в христианстве» – эрудированном обзоре гимнографии восьми первых веков и эволюции христианских песнопений. А вот около X века Юлия Данзас отмечает «постепенное замирание христианской поэзии» по причине «упадка мистического чувства красоты в эпохи, оскверненные слишком земными заботами Церкви и ее внутренними раздорами» (хотя при этом были и «Stabat Mater», созданная Якопоне да Тоди [примерно 1230–1206], и святой Франциск Ассизский). Этот упадок возник тоже из-за отхода языка народного от языка церковного, отчуждения религии широких масс от истинного христианского Богопознания. Невежество убивало мистическое созерцание, скорбный мир утратил радость духовного озарения. Христианство постепенно превращалось в религию скорби, несущую исстрадавшимся душам утешение и умиление перед Распятым Искупителем, но забывшую восторженное благовестие о Свете Неугасимом. И христианская поэзия стала воспевать только земную скорбь или детскую веру в Небесного Отца, забыв путь к вершинам религиозного вдохновения.

Другая причина упадка поэтического творчества в IX–X веках заключается в общей эволюции искусства, которое «постепенно переходит от примитивной поэзии к пластическому искусству – архитектуре, скульптуре… […] мозаике, живописи». «И, когда эволюция искусства завершается небывалым расцветом тонического искусства в музыке, пропасть между Церковью и светскою культурою настолько уже глубока, что нет и не может быть совместного участия их в поисках новых творческих вдохновений в мире звуков».

Собрания ученых, организуемые Юлией в 1920 г. в Доме ученых, несомненно, частично соответствовали этой программе Союза Соборной Премудрости. В 1920 г. патриарх Тихон дал свое благословение на встречи православных и католиков с целью объединения Церквей, что подвергнется осуждению со стороны советской власти как призыв к «созданию единого антисоветского фронта».

На одном из таких собраний летом 1920 г. у Юлии произойдет решающая для нее встреча с отцом Леонидом Фёдоровым. В своих воспоминаниях, которые цитирует Бурман, Юлия так описывает отца Леонида:

«В один из таких „вторников“ появился о. экзарх. Ввела его в Дом ученых Софья Ефимовна Рынкевич[21], юрист, приват-доцент университета, русская католичка. Он сразу произвел на всех потрясающее впечатление. Был выбран постоянным членом. Прочел 3–4 доклада, но особенное впечатление производил своими возражениями другим докладчикам и оппонентам (например, Карсавину[22], священникам Боярскому, Пищулину[23] и др.). Необычно ясно и твердо он устанавливал взгляды католической Церкви на тот или другой философский вопрос; всегда в спорах с православными одерживал верх, но умел это делать без всякой, так сказать, обиды для своего оппонента, не нарушая мирного настроения и завоевывая благожелательное отношение собравшихся к католичеству»[24].

Эти несколько имен, упомянутых Юлией Данзас, дают представление об этом клубе идей, отражавшем разнообразие мнений, еще терпевшихся в начале двадцатых годов, но вскоре преследуемых как «контрреволюционные»: всех участников подобных встреч постигнет трагическая участь.

Леонид Фёдоров родился в 1879 году. Отучившись два года в Духовной академии Санкт-Петербурга, в 1902-м он принял католичество в Риме. В 1911 г. был рукоположен в священники по славянскому обряду в Стамбуле. В 1914 г. возвращается в Санкт-Петербург, его арестовывают и ссылают в Тобольск, где Фёдоров пробудет до Февральской революции 1917 года. Он стал приходским священником петербургской церкви Сошествия Святого Духа. Униатский митрополит Шептицкий назначил его экзархом российских католиков восточного обряда. 10 марта 1923 г. Фёдорова арестовали, приговорили к 10 годам заключения, и в 1935-м он умер после тяжких испытаний в тюрьмах и лагерях[25]. Процесс его беатификации как мученика завершился в 2001 г. при Иоанне-Павле II.

Юлия Данзас познакомится с отцом Леонидом лишь накануне своего присоединения к Католической церкви. Не Фёдоров обратил Юлию в католичество[26], побудив ее выбрать восточный, а не латинский обряд.

Сестра Иустина [27]