- Юлия Николаевна

***
В номере, на краю двуспальной кровати, спал человек, накрыв голову покрывалом. Другой край кровати был застелен и слегка примят – словно кто-то провел тут ночь, не разбирая постели.
В комнате появился Каратаев – он вошел спиною вперед, вкатывая за собою тележку. Настроение у него было приподнятым, а свежевыбритое лицо сияло.
Не оборачиваясь, он налил из кофейника в чашку. Затем поставил ее на блюдце и торжественно обернулся, держа кофе обеими руками.

– А вот и свежий кофе, – бодро сообщил он.

В этот момент человек, лежавший на краю кровати, внезапно откинул одеяло и поднял с подушки голову. Улыбка так и осталась на лице Каратаева, однако взгляд его вдруг утратил первоначальный оптимистический блеск.

Антон увидел перед собою Ракитина, который поднимался с кровати, разминая шею и разворачивая плечи. На Ракитине были трусы и футболка, на которой запеклись несколько пятен крови. Голова его была всклокочена, щеки покрыты густою щетиной, а на лице красовалось несколько пластырных наклеек. Ракитин сделал шаг к Каратаеву и взял чашку с подставленного блюдца.

– Спасибо, Антон, – с признательностью сказал капитан. – Вот кофе сейчас – очень кстати.

Каратаев стоял, не шевелясь. Он держался обеими руками за блюдце, а улыбка, наконец, стала медленно сползать с его лица.

В этот момент из ванной комнаты вышла Дементьева. На ней был халат, она вытирала полотенцем мокрые волосы. Каратаев при ее появлении вздрогнул, а затем медленно поставил блюдце на поверхность столика.

Взяв себя в руки, он спокойно спросил, кивнув на Ракитина, будто тот был неодушевленным предметом:

– Что это значит, Юля?

– Это значит, что я полностью ввела Глеба Андреича в курс дела, – так же спокойно ответила Юлия Николаевна. – Он все знает и согласился нам помочь.

Но Каратаева интересовало другое.

– Но в кровати-то твоей он зачем? – спросил он.

Дементьева ответила не сразу. Она подошла к зеркалу, ободряюще кивнула самой себе, и стала вытирать волосы уже перед ним.

– Вчера его пытались убить, Антон. Я его едва вытащить успела.

– Знаешь, что, Юля… Я буду писать рапорт.

– Да пиши ты что хочешь, – не оборачиваясь, отозвалась Юлия Николаевна. – А я буду поступать так, как считаю нужным.

– Вот как? – насмешливо бросил Каратаев.

Он с независимым видом опустился в кресло. Достал из кармана сигару, обрезал ее и щелкнул зажигалкой. Закинув ногу на ногу, он сделал глубокую затяжку и выпустил из легких облако синего дыма.

– Я же просила тебя не курить, Антон! – нервно сказала Юлия Николаевна.

– Знаешь, а ведь я теперь тоже буду поступать так, как считаю нужным.

В это время Ракитин осторожно опустился на краешек соседнего кресла. Он поставил на поверхность столика недопитую чашку, повел носам и сказал:

– Какой замечательный запах…

Каратаев бросил на него снисходительный взгляд и не без гордости отозвался:

– Этот сорт растет только на западе Кубы.

Дементьева встряхнула влажными волосами.

– Феном сушить уже не буду, – сообщила она. – Собирайтесь. Нам пора.

***
Каратаев, Ракитин и Дементьева вышли из дверей гостиницы и быстро спустились вниз по ступенькам подъезда. Машина, на которой Ракитин и Дементьева накануне уходили от погони, была припаркована неподалеку. Каратаев протянул руку с ключами, пискнула сигнализация. Ракитин набрал номер и приложил телефонную трубку к уху.

***

Каратаев включил двигатель. Дементьева расположилась на переднем сиденье. Ракитин – на заднем. Он все еще пытался дозвониться до Лунина.
Лейтенант почему-то был недосягаем. Голос автоответчика сообщал:

– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети.

– Не получается? – Юлия Николаевна обернулась к Ракитину.

– Странно… – отозвался капитан, убирая телефон от уха. – Не отвечает.

Ракитин зашел в настройки и включил спутниковую навигацию. Несколько раз нажал на кнопки, настраиваясь и сдвигая обзор дисплея.

– Но GPS приемник работает… – задумчиво добавил Глеб Андреевич. – Это улица Шаркова, дом восемь. Где-то на окраине, частный сектор. – Едем на сигнал?

– Едем, – ответил Каратаев.