Юлька или стальные яйца кавторанга Беляева

Пришла, села. Подскочивший официант со счастливой мордой информировал — у них готовит лучший французский повар Ле Фачее.

Ну Ле Фачее там или не фачо мне откровенно по факу… Лучше б меню дал!

Дал…

Сука, опять затык! Как же они мне с этим своим флотом, жаргоном, дворянством, понтами и доисторическими приколами достали! До печонок допекли уже! Куда ни плюнь — везде у них выпендрёж, а у меня конфуз, затык или жопа!

Тут вот тоже очередная подляна ко мне подкралась. Откуда не ждала жопы, так это от ресторана. Ресторан русский в земле китайской, а меню всё на французском! Треш и кринж…

И ведь ничо не предвещало! Вывеска нормальная, кириллицей. С этими твёрдыми знаками куда ни попадя понапихаными, а тут… ну пусть бы хоть на привычном инглише как в нормальном ресторане! Так нет же, долбаный французский! Perdu la France, Huile, Fache… Вот и я репутацию с этим хреновым меню чуть не пропердела. Хотя чего я от этого фачо ожидала? И, сука, все пялятся…

Твари, откуда мне ещё и французскую кухню с меню знать? Рустам и депутатик все по японской фанатели. Суши, соба и саке. И шашлыкам разным с водкой, канеш.

Дома… Дома ресторанов не было.

Пришлось, короч, не умничая, как в цирке пальцем тыкать. Нашла супы. О первое и горяченькое! Супчик это кулл — ткнула. Тока б моим чойсом на с лягушкой не попасть…

Стрёмно. И стыдно, сука! Даж покраснела…

Дотыкалась. Беляев, смотря на мои потуги, едва до икоты не уржался. Сука дворянская, белая кость, лучше б он в бою таким юмористом был. Заткнулся, хотя и продолжал похрюкивать, когда я отвлекалась.

Принесли какой-то красноватый суп. Попробовала. Бурда с томатами. Каша в воде типа с комочками. Ага, сюп-пурэ…

Мяса нет от слова ваще. Ток склизкие комочки попадают. И эта бурда ещё и холодная, зараза!

— Эй, официант! У меня суп холодный!

— Гаспачо, сударь!

— Мда, вот имечко… Эй, Гаспачо, у меня суп холодный!

Беляев икать начал.

— Сударь, гаспачо это традиционный андалузский суп! Из перетёртых овощей и хлеба. Кушается холодным…

Да поняла я, поняла. По ржачу и тупым комментам Беляева уже поняла. Ещё и ты поумничай тут! Умолкни сука, пялятся ж все!

Мясом в супе и не пахло. Опять трава, ток с водой… как овсянка… сами свое гаспачо склизкое жрите. Хоть холодным, хоть горячим…

Ретировалась по быстрому. Сука, опять спалилась на реалиях.

Ушла, бурча голодным брюхом. Ток деньги зря выбросила! Но уж слишком посетители на меня выразительно коситься стали. Как на диковинку из замшелой деревни. А я, сука, в мундире и мне тут быть!

Вот скажите мне, я ведь раньше этой травой постоянно питалась? И ведь хватало же! А сейчас вот хочу большой кусок мяса, вина… и гадскому официанту морду начистить! И Беляеву…

В гостиницу? Под арест? Хрен вам, пойду искать, чо тут нормальное пожрать можно.

Пошла. Ток недолго.

В конце улицы увидела коляску и жандармов. Суки, не хватало ещё спалиться и получить обвинений в побеге.

Злая и по-прежнему голодная вернулась в гостиницу. Ощущая себя коровой и проклиная вся и всех, дозапихала в себя эти чёртовы блинчики.

Лучше б гансы вместо швабской травы кровяные колбаски местных готовить учили! Тоже мне коучи недоделаные… Ну вот почему мне всегда не везёт⁉

Пока пыжилась, да запихивала — и чай остыл. Тут ещё и Беляев полез.

— Юльк, а Юльк! Не обижайся! Давай лучше дружить? — а у самого, чо-т глазки такие масляные. Честные-честные…

Ага, знаю я вас кобелей! Дружить… ну вот как дружить с мужиком у которого на тебя постоянная эрекция? Запомните девочки, тестостерон не знает понятия «дружба»!

С таким «другом» чо-то вот у меня теперь мысли о предстоящей ночи тревожней и тревожней. И безопасность пятой точки навевает сомнения. Раньше хоть Изька с Арой этого маньяка оттормаживали, а тут… Тут я одна.

Мои размышления о проблемах грядущей ночи прервал осторожный стук в дверь.

— Ну вот и жандармы пожаловали…

Сердечко ёкнуло и пропустило. И Беляев сразу про дружбу забыл. Скромняшка, сука. Сдулся, примолк и затаился.

Открыла. Тётечка лет двадцатипяти- тридцати. Рыжая. А ничто так тётечка. В шляпке. И всё, сука, при ней. Подтянутая. Спортивная. Заряженная. Упакованная. Беляев мой, смотрю, уже и выползти из своей норки успел, и стойку сделал!

Ток наглая тётечка очень. И лыбится. Аж бесит…

— Хеллоу мистер Беляефф! Я мисс Джексон. Нью-Йорк Таймс.

А… америкоска. Ещё и журналюга. Всё ясно.

— Хай… Гуд бай!

Ток куда там. В дверь уже сунулась женская ножка и дверь не закрылась. Зажала сапожок. И мою бренную тушку тётенькины пальчики повыше пуза так ненароком приласкали. Выдавливая в комнату.

— Мистер Беляефф мне нужно срочно с вами поговорить!

Мой старый капитан стартанул как юный жеребец. С ржанием и битьём копытом. Еле взнуздать успела. Тпрррууу! Стоять, здесь я сверху!

Вот тётя… Не отвяжется ж пока все мозги мне с Беляевым не поимеет. Знаю я таких сучек, упёртые…

— Мисс Джексон, я в печали и голоден! И на голодный желудок пускать никого не намерен!

Подзависла.

— А у вас, что тут капитанов голодом морят?