Юлл

Лингрен отломил длинную и толстую ветку, отыскал хорошо замаскированное в траве щупальце – отросток, и прижал его веткой к земле. Отросток быстро схватил ветку и обвил её, пытаясь впиться в ствол своими коготками. Лингрен осторожно отволок, вцепившийся в ветку отросток к проходу между кустами, забросал его травой, а, затем прошёл над ним, оставляя чёткий след. По уже испытанному сценарию, он забрался на лонон, росший недалеко от этого места, и затаился там. Шла вторая половина дня, солнце медленно перемещалось по синему небосклону, пройдя зенит, и изредка скрываясь в набежавших облаках. Лингрен, сидя в своём наблюдательном пункте, потихоньку начал зевать, отчаянно борясь со сном. И, вот, когда он уже почти задремал в своём убежище, послышался шорох травы и лёгкий топот тяжёлых ботинок. Он привстал на широком суку и увидел, торопливо бегущих по его следу бейлуунов. Впереди теперь бежал Верзила, цепко держа в руках своё ружьё и внимательно глядя по сторонам. Позади него, поддерживая всё то же неизменное расстояние в восемь шагов, держался Коротышка. Это ему досталось в кустах этим вечером. Лицо у Коротышки распухло, и всё было в маленьких ранках, глаза немного заплыли и казались маленькими щёлочками. Комбинезон, сшитый из плотной материи, спас его, предохранив от иголок тело, но лицу досталось хорошо. Верзила подбежал к проходу в кустах и нырнул в него, не подозревая о сюрпризе. В следующее мгновение раздался его крик, и он упал, схваченный щупальцем агнуупа. Через секунду Коротышка подоспел на помощь своему товарищу, он вскинул своё автоматическое ружьё и всадил всю обойму в хищный цветок. Верзила, в свою очередь, тремя выстрелами перебил отросток и тоже израсходовал оставшиеся патроны по агнуупу. Крупные пули разнесли растение вдребезги, вырывая из него целые куски. Лингрен разочарованно спрыгнул на землю, рискуя поломать ноги, и бросился бежать сломя голову. Вслед ему раздались выстрелы, пули засвистели совсем рядом, с громким чмоканием впиваясь в стволы деревьев и осыпая его осколками разлетающейся коры. Охотники погнались за ним, стреляя на ходу, но оказалось, что он бегает быстрее, и ему удалось оторваться от них. Это давало ему маленькую передышку, но не спасало, так как теперь охотники шли по свежему следу, и могли подстрелить его, когда его силуэт мелькал в просветах между деревьями и кустами. Он ругал себя последними словами за самоуверенность и необдуманную, и неосмотрительную остановку. Лингрену ничего не оставалось, как быстро бежать вперёд, практически, не разбирая дороги, чтобы как можно дальше оторваться от своих преследователей. Постепенно, наступал вечер. Солнце, пройдя больше половины пути по выпуклому небосводу, стало клониться к горизонту. Под ногами неожиданно захлюпала вода. Лингрен остановился, тяжело дыша и осмотрелся. Вокруг него во все стороны простиралось обширное болото. Он поздно понял свою ошибку, но изменить уже было ничего нельзя. Охотники, вероятно, хорошо знавшие местность, загнали его в область Больших болот, а он, инстинктивно двигаясь по звериной тропе, забрался вглубь. Путь к спасению был только один – назад, но там подстерегали преследующие его бейлууны, которые шли по следам. Идти назад не имело смысла, это – верная смерть от пули. Впереди трясина, которая если и не засосёт его, то настолько замедлит и затруднит передвижение, что охотники легко настигнут его и подстрелят, как в тире. Лингрен заметался как зверь, почувствовав безвыходность своего положения. Теперь он понял, что ощущает загнанное животное, попавшее в ловушку и знающее, что скоро появятся охотники с ружьями, чтобы убить его. Он в отчаянии оглянулся вокруг, надеясь на чудо, но чуда не было.

– «Эя, Эя, как всё глупо! Вот и конец», – подумал он, стискивая зубы. – «Ну почему я не бог? Стать бы сейчас, как боги сильным и таким же неуязвимым. Как бы мне сейчас пригодилось их могущество. Я бы явился в этот проклятый город и вытащил бы тебя оттуда. Но сначала я бы расправился с этими ненавистными охотниками. Жаль, мне этого не дано».

Он опустил низко голову и побрёл понуро по относительно безопасному, пока, участку земли, длинной косой вдававшемуся в болото. Почва под ногами становилась всё более сырой и ненадёжной, его невысокие сапоги стали понемногу промокать, набирая воды. Впереди показалась топь, в которую упиралась звериная тропа, дальше дороги не было. Совсем уже отчаявшись, и собираясь лучше утонуть в трясине, чем порадовать охотников, превратившись в живую мишень для их ружей, Лингрен заметил слева от себя небольшой островок, поросший густой и высокой болотной травой. Он остановился, присматриваясь к островку, и в голову ему пришла неожиданная мысль:

– «Ну, нет, я так просто не умру. Вам ещё придётся очень постараться, чтобы заполучить меня».