Юмористические приключения мистера Хокинса

– Ба! – воскликнул Хокинс, с силой захлопывая дверь. – Для взрослого мужчины вы самый трусливый человек, которого я когда-либо встречал. Но что толку говорить об этом? Вернемся к взрывчатке…

– О, не стоит говорить о взрывчатке, – устало сказал я. – Вы правы, и на этом можно остановиться.

– Видите ли, – резко сказал Хокинс, – у меня не было намерения упоминать о взрывчатке сегодня вечером по определенной причине. Через день-два вы услышите, как по всей стране будет звучать мое имя в связи со взрывчаткой. Но раз уж речь зашла об этом, то, если вы захотите послушать меня несколько минут, я вас очень заинтересую.

Боже правый! Мог ли я тогда осознать всю горькую правду этих последних слов!

– Да, сэр, – продолжал изобретатель, – как я уже говорил… или мне показалось?.. у всех есть свои недостатки – динамит, рексит, меганит, карбонит, стон…

– Вы уже перечисляли этот список.

– Ну, у них у всех есть свои недостатки. Они либо взрываются, когда не надо, либо не взрываются, когда надо, либо могут взорваться самопроизвольно, либо что-то еще. Все это, как я неизменно утверждаю, связано с использованием нечистого нитроглицерина или с ненаучным обращением с чистым веществом.

– Да.

– Да, действительно. Теперь, что бы вы сказали о взрывчатке…

– Абсолютно ничего, – решительно ответил я. – Я бы прошел мимо нее, даже не взглянув.

– Не забивайте голову своими глупостями, Григгс. Что бы вы… что бы вы подумали о взрывчатке, которую можно сбросить с крыши дома и она не сдетонирует?

– Поразительно!

– Взрывчатка, – внушительно продолжал Хокинс, – в которую человек мог бы бросить зажженную лампу без малейшего страха! Какое впечатление это произведет на вас?

– Ну, Хокинс, – сказал я, – я думаю, что у меня должны быть серьезные сомнения в психическом состоянии этого человека.

– Да бросьте вы эти глупости, – огрызнулся изобретатель. – Я вполне серьезен. Предположим, я скажу вам, что долго думал над этой проблемой и в конце концов пришел к идее создания именно такого пороха? Где бы тогда были динамит, рексит, меганит и все остальные, кроме…

Он сделал театральную паузу.

– Хокинсита!

– Не знаю, Хокинс, – сказал я, не в силах унять его энтузиазм. – Но давайте благодарить Бога, что это пока только идея.

– О, но это не так! – вскричал изобретатель.

– Хокинс! – завопил я, вскакивая на ноги. – Как это понимать?

– Я имею в виду вот что – вы видите этот маленький чан в углу?

Я с ужасом уставился в указанном направлении. И действительно, увидел маленький чан. Он стоял, наполовину заполненный липкой кашицей, в которой медленно вращалась мешалка, приводимая в движение электромотором.

– Это Хокинсит в процессе производства! – объявил изобретатель.

Меня охватил леденящий душу ужас. Я инстинктивно направился к двери.

– О, вернитесь, – сказал Хокинс. – Вы все равно не сможете выйти, пока я не отопру замок. Но это не опасно, мой дорогой мальчик. Просто присядьте, и я объясню вам, почему.

Мне не оставалось ничего другого, как сесть – из-за необычной слабости в коленях стоять в данный момент было невозможно. Я придвинул свой стул к противоположному углу комнаты и сел на него, не отрывая глаз от чана.

– Когда все эти парни занимаются нитрацией глицерина, – невозмутимо говорил Хокинс, – они просто упускают из виду научный принцип, который открыл я. Например, в Помптоне чан взорвался в самом процессе смешивания глицерина. Именно это и происходит сейчас в том углу…

– Ой! – невольно воскликнул я.

– Но здесь этого не произойдет, здесь этого не может случиться, – заявил изобретатель в раздражении. – Я использую совершенно другую комбинацию химикатов. Если бы у вас, Григгс, были какие-то проблемы такого рода, то содержимое этого чана уже начало бы зеленеть. Но как вы видите…

– Хок… Хокинс! – хрипло проговорил я, указывая дрожащим пальцем на машину.

– А сейчас что?

– Смотри! – удалось выговорить мне.

– О, Господи! – фыркнул изобретатель. – Наверное, как только я это сказал, вы начали видеть, как появляются зеленые оттенки, да? Боже мой!

Хокинс быстро отошел в сторону от своего миксера. Затем он отошел от него с гораздо большей поспешностью.

Тут уж ничего не поделаешь – дьявольское месиво в чане приобретало заметный зеленый оттенок!

– Что ж, пожалуй, я отключу питание, – пробормотал Хокинс, сообразуя действие со словом.

– Когда мешалка остановится, Григгс, масса сразу же остынет, так что можете не беспокоиться.

– Если она не остынет, она взорвется? – вздрогнул я.

– О, так и будет, – довольно нервно признал Хокинс. – Но как только перемешивание прекратится, исчезнет слабый цвет, как вы и видите.

– Я этого не вижу; мне кажется, что он становится еще более зеленым, чем раньше.

– А вот и нет! – бурно возразил изобретатель. – Через пять минут эта штука снова станет ровного коричневого цвета.

– А пока он вновь приобретает ровный коричневый цвет, почему бы не убраться отсюда? – с нетерпением сказал я.

– Да, пожалуй, можно, – сказал Хокинс с готовностью, которая не желала скрываться под его напускной медлительностью. – Вперед, Григгс.

Хокинс повернул рычаг на своем причудливом замке, снова произнеся:

– Вперед.