Юмористические приключения мистера Хокинса

Когда на его изобретательский гений бросают упреки, Хокинс быстро приходит в ярость, но обычно он готов простить и забыть. Поэтому меня поразило, что прошло целых две недели без появления его приветливого лица на моей территории.

Это были действительно две недели спокойствия, но я уже начал подумывать о том, что мне лучше зайти и попросить прощения за свое легкомыслие, когда в одно прекрасное утро Хокинс подъехал к дому на огромном, новом, красном автомобиле.

Он был сконструирован таким образом, что два задних сиденья можно по желанию откинуть, превратив его в экипаж для двоих, и единственной особенностью, на которую я обратил внимание, был странного вида крыша или козырек.

– Ну, как вам она? – спросил Хокинс с некоторой гордостью.

– Отличная машина, – восхищенно ответил я.

– Корпус сделан из алюминия, – продолжил изобретатель. – Прыгайте в нее и прочувствуйте ее действие.

Как я уже сказал, за исключением козырька, машина выглядела как обычный туристический автомобиль, и мне надоело валяться в гамаке. Не раздумывая, я забрался внутрь рядом с Хокинсом, и он повернул обратно к дороге.

Машина действительно работала великолепно. Я никогда не ездил на машине, которая была бы настолько безразлична к неровностям.

Когда мы подъезжали к холму, мы просто перелетали через него. Если мы попадали на неудобный крутой поворот, машина, казалось, поднималась и срезала его, почти не виляя.

Один или два раза я замечал, что Хокинс намеренно съезжал с дороги на большие камни, но машина самым необычным образом просто касалась их и отскакивала, ни разу не ударившись.

Более того, после двух миль езды по довольно тяжелой дороге я вдруг понял, что не ощутил ни малейшей тряски.

– Хокинс, – заметил я, – человек, который сделал рессоры под этой штукой, должно быть, был волшебником.

– Так, так! – сказал изобретатель. – Наконец-то вы поняли, что в этом автомобиле есть что-то необычное, не так ли? Но это не пружины, мой дорогой мальчик, это не пружины!

– Что же это такое?

– Григгс, – сказал Хокинс, глядя на меня, – ты едешь в первом и единственном автоаэромобиле Хокинса! Вот что это такое!

– Еще одно изобретение! – воскликнул я.

– Да, еще одно изобретение. Какого черта ты побледнел?

– Ну, ваши изобретения, Хокинс…

– Не будьте таким трусом, Григгс. Если не считать того, что я сделал кузов из алюминия, это обычный автомобиль. Изобретение заключается в крыше. Это воздушный шар!

– Это… это? – слабо сказал я.

– Да, сэр. Только сейчас это воздушный шар, в котором недостаточно газа, чтобы уравновесить гравитационное притяжение машины и нас самих. У меня есть два баллона со сжатым газом, все еще соединенные с ним. Когда я автоматически пущу их в шар, а затем автоматически сброшу сами железные баллоны на дорогу, мы будем нестись над землей, потому что шар будет просто нести все содержимое.

– Ну, не тратьте зря столько хорошего газа, Хокинс, – поспешно сказал я. – Я отлично понимаю, как нам без него обойтись.

– Не беспокойтесь о топливе, – безмятежно улыбнулся Хокинс. – Он практически ничего не стоит. Вот! Один из баллонов уже разряжается.

Я робко взглянул наверх. Действительно, козырек медленно расширялся и принимал сферическую форму.

Вскоре раздался стук, свидетельствующий о том, что Хокинс сбросил баллон. Тогда он потянул за другой рычаг, и процесс повторился.

Когда упал второй баллон, мы поднялись в воздух почти на фут. При этом мы продолжали двигаться вперед, и это вызывало недоумение.

– Как так получается, Хокинс, – спросил я, – что мы продолжаем двигаться вперед, когда касаемся земли не чаще, чем раз в сто футов?

– Это все пропеллер, – усмехнулся изобретатель. – Я поставил пропеллер сзади, так что машина стала почти дирижаблем. О, могу вам сказать, Григгс, что в автоаэромобиле Хокинса нет ничего недостающего.

Когда я оправился от первого нервного потрясения, конструкция действительно не показалась мне такой уж опасной.

Мы передвигались длинными, невысокими прыжками, машина редко поднималась более чем на фут от земли, и само движение было, конечно, неповторимым и довольно приятным.

Тем не менее я испытывал навязчивый страх перед всем, что было изобретено Хокинсом, и мой разум настойчиво возвращался к мыслям о доме.

– Вы ведь не собираетесь в город, Хокинс? – спросил я с той беспечностью, которую мог изобразить.

– Только на минуту. Я хочу купить сигары.

– Хокинс, – пробормотал я, – вы довольно тяжелый человек. Когда вы выйдете из этого дирижабля, он ведь не взлетит в небо вместе со мной?

– Если бы я вышел, то взлетел бы, – с приятной уверенностью ответил изобретатель. – Но я не собираюсь выходить. Лучше пусть сигарный мастер принесет нам товар.

Значит, она поднимется, если хоть один предмет покинет машину! Это была пища для размышлений.

А что, если Хокинс, управлявший машиной в соответствии с журнальными фотографиями шоферов-гонщиков, наклонившись далеко вперед, вывалится на дорогу? А может быть, шальной ветерок наклонит машину и выкинет какую-нибудь деталь?