Читаем Юнг и Паули полностью

Отношения Паули с Мастером подошли теперь к такой точке, что Паули мог сказать Учительнице: «Теперь Мастер хочет преобладать при любых обстоятельствах и особенно сильно желает найти меня: он хочет быть со мной при свете дня любой ценой!»[299] Далее Паули играет кварту (четыре ступени) на белых и чёрных клавишах (чёрные и белые клавиши в кварте связаны с самостью, которая начинает соединять противоположности. Однако связь с квартой-четвёркой ещё не осознана).

Учительница заявляет, что её отношение к Мастеру радикально отличается от испытываемого Паули. Она говорит, что всегда слепо повиновалась ему. Паули отвечает, что когда-то думал, что она поступает правильно, но теперь придерживается другого мнения. Учительница смеётся и говорит, что можно уметь играть и на чёрных, и на белых клавишах, главное — уметь играть на фортепьяно (то есть быть в контакте с собственными чувствами).

Сыграв по предложению Учительницы минорный аккорд на белых клавишах и мажорный на чёрных, Паули с удивлением замечает, что у неё азиатский разрез глаз (что связывает её с китаянкой из сна Паули — образом целостности и трансформации, воплощением противоположностей).

С этой переменой меняется и отношение Паули к репрессивной теневой стране за железным занавесом. Он говорит Учительнице, что теперь Мастер посылает ему фотографии, в котором русская армия по приказу и даже по собственной воле отступает. Далее, занавес теперь не сделан из железа. В нём появились дыры, через которые Паули видит капитанов из Капернаума и Вены. Теневая земля теряет свою силу и независимость.

Развивается и видение Учительницы. Она говорит, что видит землю далеко к северу, где живут чужестранцы: «Я вижу Мастера, он раздаёт незнакомцам газеты» и прибавляет: «[Может быть, газеты сообщают им,] как они зовутся и кто они». Затем она играет мажорный аккорд на чёрных клавишах (что показывает, что здесь есть смысл, связанный с тенью).

Паули задумчиво отвечает: «Мне кажется, что белые ноты напоминают слова, а чёрные — значение. Иногда слова печальны, а их значение радостно, а иногда совсем наоборот». Он добавляет: «Теперь я вижу, что есть только одно фортепьяно»[300]. Паули постепенно осознаёт, что два студента из начала фантазии по сути были одним целым.

Активное воображение питается мыслями, спонтанно всплывающими в сознании, без видимой связи или причины. Так, Учительница неожиданно вспомнила о своём незнании концепции чисел Паули, поскольку, как она сказала, она может только играть на фортепьяно; однако она сообщила, что его числа связаны с нотами, которые она извлекает, и эти ноты — реакция на ощущение «горячо-холодно», то есть на то, насколько близко от неё Мастер. Например, когда Мастер произнёс «Капитан», она ощутила тепло[301].

Цензоры, в отличие от Паули, ничего не знали о фортепьяно. Говоря, что их рациональная картина мира абсурдна, Учительница объяснила, что они враждебно относятся к ней как к духу природы и триста лет изгоняли её из рек, лесов и небесных сфер деспотическим влиянием рассудка.

Паули ответил, что она говорит о том, что он называет «причиной», имея в виду причинно-следственное мышление цензоров. Затем он играет (уменьшенный) септаккорд (субъективная реакция на этот аккорд: он незавершён и требует разрешения в другом ключе. Дальнейшее развитие отражает этот сдвиг).

Учительница выражает удовольствие от того, что в прошлом играла провоцирующую роль нарушительницы спокойствия и способствовала (синхронистичным) совпадениям, чтобы цензоры осознали ограниченность своих взглядов. Затем она спрашивает Паули, считает ли он, что «случайность» всегда остаётся неизменной. Паули отвечает: «случайность всегда меняется, но иногда она даже меняется систематически»[302]. (Далее становится очевидно, что комментарий Паули соответствует его мыслям об эволюции видов; предполагается, что следует рассматривать другие факторы, помимо чистой случайности).

Далее в активном воображении происходит радикальная перемена. Паули обнаруживает, что смотрит из окна на «незнакомцев», шумно требующих от него речи (незнакомцы часто появлялись в его снах как «неассимилированное содержимое» бессознательного). Паули играет Баха, чтобы навести порядок, и вслед за этим раздаётся голос Мастера: «Младший брат». Паули сразу вспоминается Макс Дельбрюк, давний друг, сменивший область работы с микрофизики на молекулярную биологию. Дельбрюк стоит у окна, дружелюбно улыбаясь (для Паули он символизировал привлекательный свободный дух, который Паули желал включить в свою жизнь).

В этот момент Паули ощущает, что поднимается вверх, а мимо него проносятся образы. Он видит Макса, Мастера, опыты над животными, старую картину, на которой изображен корабль под названием «Дарвин», и многое другое. Образы наполняют Паули энергией, которая была ему необходима, чтобы стать «новым профессором».

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Афганистан. Честь имею!
Афганистан. Честь имею!

Новая книга доктора технических и кандидата военных наук полковника С.В.Баленко посвящена судьбам легендарных воинов — героев спецназа ГРУ.Одной из важных вех в истории спецназа ГРУ стала Афганская война, которая унесла жизни многих тысяч советских солдат. Отряды спецназовцев самоотверженно действовали в тылу врага, осуществляли разведку, в случае необходимости уничтожали командные пункты, ракетные установки, нарушали связь и энергоснабжение, разрушали транспортные коммуникации противника — выполняли самые сложные и опасные задания советского командования. Вначале это были отдельные отряды, а ближе к концу войны их объединили в две бригады, которые для конспирации назывались отдельными мотострелковыми батальонами.В этой книге рассказано о героях‑спецназовцах, которым не суждено было живыми вернуться на Родину. Но на ее страницах они предстают перед нами как живые. Мы можем всмотреться в их лица, прочесть письма, которые они писали родным, узнать о беспримерных подвигах, которые они совершили во имя своего воинского долга перед Родиной…

Сергей Викторович Баленко

Биографии и Мемуары