Юнги с Урала

Совместными усилиями они научили меня правильно держать ключ, давать «строчку» точек, «строчку» тире, соединять их вместе.

— Точка и тире — буква «а», точка два тире — «в»…

Получал задания на дом. Одним из них, помню, было выучить азбуку Морзе, переписанную из какого-то учебника на отдельный листок бумаги. Этот листок я постоянно носил с собой вместе со справкой из детдома.

Каждый раз, вынимая его, я доставал и справку, выданную Ольгой Александровной.

«Как они там? Чем занимаются? Что думают обо мне? Наверное, считают, что я гощу у тетки… Нет, все-таки я поступил нехорошо. Может, написать? Признаться во веем? Но тогда прощай мечта стать юнгой. Придется ехать обратно…»

Однажды эти мои размышления были прерваны окликом дневального:

— Леонтьев! К командиру! Быстро!

Снова в Очере

Случилось то, о чем я и подумать не мог.

Вызвавший меня батя был суров и непреклонен.

— Я не против, чтобы ты стал юнгой. Нет! Только сам понимаешь, сейчас здесь такая заваруха начнется, что будет не до учебы. Тут воевать придется. Не на жизнь, а на смерть. А юнгой ты будешь. Вот приказ командующего Волжской военной флотилией контр-адмирала Рогачева, — он взял со стола листок бумаги со штампом в левом верхнем углу, — по которому я обязан отправить тебя обратно в детдом, а оттуда поедешь в Школу юнг, которая создается специально для таких ребят, как ты — сынов полков, кораблей, воспитанников детских домов и других мальчишек, решивших посвятить себя флоту.

Не верить, тем более не подчиниться бате я не мог. Он был непререкаемым авторитетом не только для меня, пацана, но и для настоящих военных моряков. К тому времени я уже довольно хорошо знал его боевую биографию.

В начале войны Лысенко воевал под Пинском и Бобруйском. Действовал в трудных условиях мелководной Припяти, возглавляемые им моряки поддерживали сухопутные части. Летом 1941 года, защищая подступы к Киеву, они бились с немцами на Днепре. Дрались до последнего катера, пушки, пулемета, а когда кораблей не стало, ушли в приднепровские леса. Здесь Лысенко создал из краснофлотцев боевой отряд.

— Наши части отошли далеко на восток, — сказал он им. — Мы находимся в глубоком тылу противника. Кругом — немцы. Но мы не уроним чести Военно-морского флага. Будем бить врага, где бы его ни встретили. Приказываю: идти на прорыв, через линию фронта!

Долгие месяцы, продвигаясь на восток, днепровцы вместе с украинскими партизанами громили немецких оккупантов: взрывали мосты, жгли их склады, вершили суд над предателями Родины, ставшими при фашистах старостами и полицейскими. В одной из схваток Лысенко был тяжело ранен. На Волге мужественного моряка назначили сначала командиром катера, а потом и отряда бронекатеров.

Разговор окончился тем, что батя познакомил меня с командиром по фамилии Бедриков, который откомандировывался на Урал для консультации кораблестроителей и получения нового бронекатера.

— Любой приказ Бориса Григорьевича для тебя — закон. Он доставит тебя до вашего областного центра, а будет возможность, и до детского дома. Набор в Школу юнг будет проходить через комсомольские организации. Вот письмо, — Лысенко протянул мне опечатанный сургучом пакет. — Отдашь его секретарю Очерского райкома комсомола. Думаю, наше ходатайство о направлении тебя в Школу юнг райком и военкомат учтут. Желаю стать настоящим моряком.

Капитан-лейтенант, как равному, крепко пожал мне руку и пожелал благополучной дороги.

Мечта сбывается

И вот вместо того чтобы быть на фронте и бить врага, я снова в кругу своих школьных товарищей.

Оказалось, приехал вовремя.

— Нас приглашают в райком, — задыхаясь от только что узнанной новости, сообщил Митька.

Он же объяснил и причину того, что они в назначенный день не приехали в Верещагино.

— В день, когда мы с Сережкой собрались бежать, весь интернат неожиданно послали в лес, на заготовку дров. А мальчишек покрепче, сам знаешь, раз-два и обчелся. Нельзя же было взвалить такую нелегкую работу на малышню… Вот мы и решили побег чуть-чуть отложить. Ведь не раз откладывали. Ты уж извини…

Такое мог сделать только Митька. Он у нас — пример для всех. Отличник учебы и поведения, член учкома, активист.

— Так побежали же! — заторопил я ребят. — У меня для секретаря райкома есть письмо. В юнги будем проситься.

По дороге рассказал друзьям все, что знал о создаваемой Школе юнг.

В кабинет секретаря нас пригласили всех сразу.

Прочитав письмо командира отряда бронекатеров, секретарь райкома улыбнулся.

— Это хорошо, что ты успел познакомиться с жизнью моряков, зарекомендовал себя трудолюбивым, исполнительным. Пригодится…

— Он у нас «золотце», — перебивая комсомольского вожака, ляпнул Сережка, но тут же, получив от меня сзади хороший тумак в спину, прикусил язык.

— А вот сердиться друг на друга и тем более драться ни к чему, — строго посмотрев на меня, заметил комсомольский начальник.

После соответствующего внушения по поводу неприличного поведения мы перешли в соседнюю комнату, где лицом к лицу оказались с сухощавым, жилистым пожилым моряком.