Юнгианский анализ волшебных сказок. Сказание и иносказание

В точном соответствии со сказкой, в двенадцать лет у пациентки умер отец. Для нее это было очень тяжелой, невосполнимой утратой, так как она была тесно связана с отцом. Он представлял — в отличие от избегающей контактов с миром матери — некоторый противовес, связь с внешним миром. Сразу после смерти отца пациентка надолго заболела, она страдала агорафобией [Platzangst, (боязнь открытого пространства)] и поэтому продолжала оставаться в тесной связи с матерью, вместе с которой жила до самой ее смерти. В сказке этой ситуации соответствует заточение в башне, в которой единственная связь с внешним миром происходит при помощи «длинных волос». В сказках, сновидениях и мифах волосы являются излюбленным символом силы мыслей, представлений и фантазий, которые, как и волосы, вырастают из головы. Выход, который она нашла из замкнутости в своем одиночестве, вновь соответствует области идей и фантазий: она перенесла все свои интересы на приобретение знаний и таким образом смогла самостоятельно получить далеко превосходящее ее социальное положение общее образование во многих областях.

Нашлось несколько мужчин, попытавшихся забраться в ее башню, но ни одному не удалось ее завоевать. Они терпели неудачу из-за ее привязанности к матери. Чаще всего мать, обнаруживавшая по отношению к дочери тенденцию захватить и удержать ее при себе, активно способствовала этим неудачам, отравляя дочери радость при встрече с очередным претендентом. Однако принца здесь следует понимать не только как существо из внешнего мира, но также как активную и связанную с внешним миром часть ее собственной души. Девушка становилась все больше отрезанной от этого мира и превратилась в молчаливого, всегда пассивно воспринимающего людей человека, и на начальной стадии отношений это выглядело так, словно она едва в состоянии говорить о себе, способна лишь надолго застывать в молчании

Дальнейшее обострение ее проблем наступило в связи со смертью матери, примерно за десять лет до обращения к анализу. Теперь у нее не было никого, о ком она могла заботиться и для кого существовать, и, кроме того, совершенно иррациональным образом она страдала от тяжелого чувства вины, которое было связано с бессознательным желанием освобождения от матери. Она все более впадала в депрессивное состояние, когда жизнь кажется печальной, бессмысленной и пустой. С другой стороны, временами она проявляла слепую бесцельную активность и в этом состоянии ощущала потребность бежать прочь, блуждать по улицам или заходить на случайный киносеанс, совсем ее не интересовавший. Сказка персонифицирует эти состояния в двух своих главных персонажах: состоянию депрессии соответствует девушка, сосланная волшебницей в пустыню, где она влачит свое жалкое существование, в то время как в ослепленном, лишенном власти принце представлены порывы ее бесцельной активности. В жизни это состояние у нее наступило в тот период, когда не стало матери, в сказке также после того, как Рапунцель попала в пустыню, о волшебнице больше нет и речи. Параллели можно дополнить, вспомнив сновидение, первое после обращения к анализу, которое показывает, что пациентка находится одна в своей великой пустыне

Собственно, именно до этого момента (Рапунцель в пустыне) она воплощала в жизнь свою детскую сказку, и ей предстоит осуществить дальнейший ее путь, то есть решить стоящую перед ней задачу объединения слепой активной части души с депрессивным Я, чтобы она стала зрячей, то есть сознательной.

Я хотел бы здесь добавить, что переработка в процессе анализа проблематики любимой сказки может иметь большое терапевтическое значение. При этом осознание мифологической составляющей собственной жизни, переживаемое в мифе, и отделение сознательного Я от персонифицируемого героя или героини сказки важно не менее, чем понимание всех персонажей и мотивов, особенно рассматриваемых субъективно в качестве партнера или противника, в качестве персонификаций собственного бессознательного комплекса. Согласно моему опыту, именно переживание такой осмысленной взаимосвязи между собственной проблематикой и происходящими в сказке событиями обладает более убедительной силой, чем большинство других толкований, которые можно получить в ходе анализа.