Юнит

Тоннель затрясся. Заходил ходуном. Пол выскользнул из-под ног: гравитация, похоже, совсем отказала. Лязг и скрежет оглушили. Казалось, будто станция ревет и стонет, точно раненый зверь.

– Черт! – Рита окончательно утратила контроль над собственным телом и зависла в неуклюжем полете. Страшный треск раздался прямо над головой: стекловолокно, предохраняющее тоннель от внешних повреждений, разошлось по шву, точно старая рубашка, которую решили порвать на тряпки. – Проклятье!

Обшивка перехода стремительно разрушалась. Прорехи ширились, со свистом втягивая кислород. Еще секунда – и дышать будет нечем. Сигнальные маячки вышли из строя и перестали мигать, вой сирены смешался с ревом воздушных потоков. Здоровенные шматки стальных пластин, железные прутья, обрывки стекловолокна, стайки каких-то болтов, разнокалиберных гаек и мелкого металлического крошева – все кружилось в жутком вихре.

Дезориентированная чуть больше, чем полностью, Беликова парила среди этого безумия. Растерянная, перепуганная, она не могла встать на ноги, ничего толком не видела и не слышала даже собственного крика.

Зато тот, кого она звала, срывая голос, слышал ее преотлично…

– Джон!!! – возопила Рита, когда поток подхватил ее, словно перышко. – Помоги!

Киборг не отозвался, но слова ему и не требовались. Он крепко ухватил Маргариту за запястье и дернул с такой силой, что едва не вырвал плечо из сустава. Притянул Беликову к себе и прижал, обхватив сильной ручищей. Одновременно он ухитрился уцепиться за скелет обшивки.

Закрывая Риту от железного смерча собой, точно щитом, юнит медленно пробирался вперед, наклонив голову и перехватываясь свободной рукой. Обломки неслись на них с бешеной скоростью. Джон не издал ни звука, когда в него на полном ходу врезалась искореженная стальная пластина.

«Я прибью Пашку, когда выберемся!» – подумала Рита и вдруг ощутила влагу на щеке. Изорванная футболка юнита вымокла. Но не от пота. От крови – из плеча торчал железный прут. Ржавая хреновина пробила плоть насквозь, точно копье.

Проклятье! Джон ранен, истекает кровью, но продолжает тащить ее через этот гребаный ад!

Ничего больше подумать Рита не успела: с ревом, стоном и грохотом останки тоннеля обрушились, погребая их под собой…

Павел держал ее за руку. Глаза казака лихорадочно блестели.

– Клянусь… – горячо шептал он. – Богом клянусь, Белка, к аварии я не имею никакого отношения! Мы с Асуми ждали вас в лаборатории, а потом услышали сигнал. Сначала с твоего браслета, а потом сразу же – общестанционный. Ты мне веришь? Веришь?

– Верю… – хрипло выдохнула Беликова и попыталась сесть. Она не сразу сообразила, где находится. Кругом белым-бело. Похоже, Павел устроил ее в лазарете. Зря… Лучше бы в блок поместил: дома и стены помогают! – Я цела?

– Жить будешь, – улыбнулся Павличенко. – От ссадин, царапин и ушибов еще никто не умирал. По крайней мере, в мою смену.

– Повезло мне, – скривила губы Рита, но тут же сморщилась: все тело ломило, как после спарринга.

– Н-да-а… – многозначительно протянул Паша. – Повезло…

И тут до Маргариты дошло, в чем именно ей повезло. Все-таки, как ни крути, а «Юниверсум» выпускает качественный продукт. Фирма веников не вяжет! И с этим, увы, не поспоришь.

– Что с Джоном? – выпалила она, позабыв о боли.

Павличенко отвел взгляд.

– Ну-у… – Казак почесал нос. – Парню неслабо досталось.

– Он… – Беликова сглотнула, – подлежит восстановлению?

– Мы поместили его в капсулу и подключили к аппарату жизнеобеспечения, – сообщил Павел. – Я сделал все, что в моих силах, Белка… Ведь я знаю, как он тебе дорог.

– Я хочу увидеть его. – Маргарита решительно откинула одеяло и сорвала присоски датчиков. – Немедленно.

– Мне стоит пытаться тебя остановить? – Мохнатая бровь лукаво изогнулась.

– Не трать время попусту, – криво улыбнулась Беликова и сунула ноги в больничные тапки.

Удивительное дело: среди дюжины капсул Рита мгновенно отыскала нужную, хотя освещение было отключено и разглядеть внутри юнитов не представлялось возможным.

– Ну как ты, Джон? – Беликова коснулась стекла, активируя голубоватую подсветку.

Семь-два-семь висел, оплетенный паутиной полупрозрачных трубок. В вены впивались катетеры. Нижнюю часть лица скрывала кислородная маска.

Регенерация тканей шла в штатном режиме, но серьезные раны затягивались медленно. Сквозная дыра в плече оказалась не единственным повреждением. Страшная гематома во всю грудь, глубокий порез на бедре. Рука сломана… да так, что кость наружу торчит.

Сердце подскочило к горлу, а глаза защипало.

– Спасибо, что спас мне жизнь, – прошептала Рита и прижала ладонь к капсуле.

Мучительно хотелось, чтобы Джон открыл глаза. Пусть даже взгляд его окажется мутным и безучастным. Пусть. Лишь бы очнулся! Лишь бы только очнулся!

Но он не очнулся.

Маргарита сглотнула ком, силясь сдержать слезы.

– Прости меня… – всхлипнула она. Предательская слезинка все-таки упала с ресницы.

Павличенко подошел сзади. Обнял за плечи.

– Пойдем, Белка, – тихо сказал он. – Я провожу тебя в блок. Тебе надо как следует выспаться.