— Спасибо, — говорю. — Я понимаю ваше недовольство… Однако вот вам мнение иностранцев о сеульских водителях. Я перескажу своими словами некоторые отзывы, но при желании любой из вас может найти их в интернете. Большинство корейских водителей, пишут они, плевать хотели на правила дорожного движения и могут с лёгкостью сбить вас даже, когда вы идёте на зелёный, а у них на светофоре красный свет. Поэтому прежде, чем вы решитесь перейти где-нибудь в Сеуле оживлённую улицу, посмотрите внимательно по сторонам и пропустите все автомобили, иначе с вами может случиться беда, потому что, например, о существовании поворотников корейцы вообще не слышали. Или не хотят слышать.
Дядечка передо мной протестующе вскидывается, но сидящая рядом с ним женщина дёргает его за рукав и что-то недовольно шипит в ухо. Ага, похоже, жена припоминает мужу какие-то его косяки. Оператор успевает всё заснять, а поскольку всё тут же транслируется на большой экран, эту сценку наблюдают не только телезрители, но и сидящие в студии. Раздаётся несколько отчётливых смешков.
Улыбаюсь мысленно и продолжаю:
— На пешеходном переходе без светофора — вас пропустят только в том случае, если машины стоят в пробках или, если машин вообще нет, что, как вы понимете, в городе случается довольно редко. Разве что по ночам или рано утром. Бывает так, что пешеходы кланяются водителю, который пропускает их на нерегулируемом перекрёстке. То есть они благодарят человека за то, что тот соблюдает закон. В благодарности нет ничего плохого, но вывод можно сделать только один — эти случаи настолько редки, что вызывают удивление и благодарность.
Отдельная категория водителей — мотоциклисты. Для них закон вообще не писан. Они ездят там, где хотят и как хотят. Носятся как угорелые, и горе вам, если вы попались на их пути, особенно на узких окраинных улочках. Про то, что они вытворяют на загородных трассах, я вообще молчу.
Ещё одна беда наших дорог — это водители автобусов.
Вижу, как вскакивает мужчина, похожий на Сон КанХо и, не давая ему возможности выкрикнуть что-то явно нелицеприятное в мой адрес, громко говорю в микрофон:
— Простите, но это не мои слова, это мнение тех иностранцев, которые, хочу заметить, настроены к нашей стране вполне благожелательно.
Делаю паузу и смотрю на присутствующих. Мужчина, поразмыслив, садится на место. Лицо у него злое. Вся студия угрюмо молчит. Понятно, мало приятного в том, чтобы слушать о себе такую правду, тем более — из уст вегугинов. Это вам не дороги расхваливать и не автопрому проплаченные дифирамбы петь. Они-то пришли сюда на свои проблемы жаловаться, в надежде, что власть их услышит и хоть как-то отреагирует. Кто-то пришёл просто выговориться и пообсуждать наболевшее, а вместо этого их самих превратили чуть ли не в обвиняемых. И кто — какая-то мелкая пигалица, известная своими скандалами, да ещё наглая донельзя, глазищами синими так и прожигает насквозь, словно ей кто-то право дал что-то требовать от людей, которые намного её старше. И ведь до чего, зараза, уверенно держится, а говорит так, словно она тут самая главная. Одно слово — Агдан.