Юное сердце на Розе Ветров

Много всяких мыслей одолевают его, но в основном они сосредоточены вокруг Амане. Потому как, пусть даже Шиндо считает свой поступок верным, что-то внутри все равно травит его. Он не может действовать иначе, обстоятельства складываются против него, однако то, что он сотворил, не делает ему чести, и Мика понимает это. Также он понимает, что у него не было выбора. И эти два чувства сцепились воедино и не дают примириться с самим собой. Ему едва ли удается отогнать от себя эти противоречивые чувства, как в следующий миг снова в голове звучит заветное слово, упомянутое Юичиро, от которого внутри юноши все болезненно сжимается.

Друзья…

Прикусывая губу, Микаэль крепче сжимает чашку в ладонях. Он вспоминает Юу, которого частенько видит веселым и болтающим с друзьями, у которого сложились хорошие отношения с командой, с некоторыми одноклассниками, и не понимает, как ему это удалось. Он тут не так давно, всего каких-то пару недель и уже завоевал сердца многих, в то время как Мика абсолютно одинок. Ему не так легко сойтись с человеком, поверить ему, он предпочитает замкнутость, но от нее же страдает. Разумеется, не без причин он избрал такой путь, в прошлом, да и в настоящем у него были неплохие учителя, буквально силой заставившие его осознать, что доверять кому не попадя опасно.

– Юу, как тебе это удается? – прикусывая большой палец, Мика с тоской глядит перед собой, невидящим взглядом. – Почему все тебя любят? Ты же…

Горький комок подступает к горлу, топя дальнейшие слова. Голос обрывается и стихает. Мика подносит чашку к губам, делая несколько глотков.

Темная комната, единственный голос, звучащий в ней, – это внутренний голос разума самого Микаэля и шум телевизора. Одиночество съедает сердце того, кто беспомощен перед ним. Кто не может разбить связывающие оковы и вырваться на свет из глубокой тени, в которой он уже увяз безвозвратно. Никто, никто не хочет прийти и вытащить его из этой ямы, помочь облегчить душу. Даже психологи не могут найти ту нить, что вытянула бы его в жизнь и заставила позабыть о собственной боли, что как жирный, мерзкий червь пожирает его изо дня в день. Что говорить об отце, который, терзаясь своей собственной болью, совсем позабыл о нем и о том, что Мике нужна помощь не меньше чем ему, ведь это именно он пострадавший, именно он сгорал в аду, моля о пощаде, но в ответ ему только смеялись и причиняли еще больше страданий, пока все вокруг жили своей жизнью и не замечали, как он мучается. Видя отчужденность отца в какой-то момент Мика сам ощутил отчуждение, что в итоге привело к потере той слабой связи между ними, полностью отдалив их друг от друга.

Мика лишился такой необходимой ему поддержки в самый важный момент, а если вспомнить, что отец привел ему однажды двух совершенно незнакомых людей и назвал чужую женщину его новой мамой, которая вовсе не была ему матерью и никогда не могла стать ею, то поддержки от отца он фактически никогда не имел. Отец изначально пренебрег им, попытавшись вновь обзавестись семьей, которая причиняла Мике только моральные страдания. Но отец упорно не хотел замечать эти страдания, ведь утаить происходящее было невозможно, но он упорно делал вид, что у них в семье все хорошо, лишь бы только у его сына была мать и он ничем не отличался от остальных детей.

Вероятно, испытав предательство отца, который, вместо того чтобы быть с ним, решил обзавестись новой семьей, теперь Микаэлю было так трудно довериться кому-либо, поэтому он толком никогда не имел друзей, опасаясь подпускать их к себе слишком близко, тем самым порождая в них недоверие и, естественно, их контакт был непрочным, а поверхностным и слабым. Но Мика ничего не мог поделать со своей душой и натурой, которая отказывалась так легко доверять людям, не раз причинявшим ему боль. И теперь он просто страдал в своем одиночестве, в своем доме, в котором по большей части он пребывал сам, в удушающей тишине, которую могли бы нарушать звонкие голоса верных друзей или мягкий голос любимого человека.