Юнона

Она долго тянула с ужином, надеясь, что Том проявится и позовет ее, но его аватарка оставалась тусклой. Наконец, она надиктовала ему отложенное сообщение: «Пойду поем, стучись, когда будет время» и отправилась в кают-компанию одна, не забыв прихватить с собой виртуальный шлем. Его ответ застал ее уже в коридоре.

— Нэлли, ты подождешь меня? Мне еще буквально семь минут.

— Конечно, подожду, не торопись.

В кают-компании было пусто. Нэлл взяла контейнер с ужином, села за столик и надела шлем, надеясь, так или иначе, скоротать время. И обнаружила на панели «кейки» ссылку на видеофайл, которой несколько минут назад еще не было. Ссылку от Тома.

С первых же секунд ролика у нее закружилась голова. Зрелище было пугающе реальным. Она словно летела над огненной равниной под тусклыми темно-багровыми небесами. Снизу ворочалось, булькало, растекалось красное по темно-вишневому, угасающему. То тут, то там змеились добела раскаленные трещины, из них в небо били фонтаны желтого огня и рассыпались алые искры. От низкого утробного грохота закладывало уши.

Нэлл повертела головой. Видео охватывало полный телесный угол, будто снятое высококачественной цилиндрической камерой. Позади угадывалась пологая горная гряда — черный силуэт на темно-оранжевом фоне. Впереди лежала равнина, залитая лавой. Дымка скрадывала расстояния, размывала горизонт.

— Что это? — потрясенно пробормотала она.

— Это Гефест. Самая внутренняя планета системы Барнарда, — ответил голос Тома. — Ночная сторона.

Нэлл сняла шлем. Том стоял у столика, держа в руках контейнер с ужином. Глаза его горели.

— Такое не снять Ио-Орбитером, — пробормотала она.

— Нет, не снять, — согласился капитан, садясь рядом. — Это бонус. За то, что я хороший парень и проглотил наживку.

— Выглядит потрясающе, Том, — искренне сказала Нэлл. — Просто потрясающе.

Он покосился на нее.

— Мне удалось тебя удивить?

— Еще как. Полный эффект присутствия. Аж дух захватывает…

— А я думал, ты и не такое видела.

Он явно старался сдерживаться, но столь же явно был страшно взвинчен.

— Не такое — видела. А такого — не видела, — примиряющее сказала Нэлл и ласково коснулась его руки. Том едва заметно вздрогнул. — Патрон снова тебя дразнил, да?

— Дразнил? О, нет, сегодня он был очень мил и говорил только по делу.

Полминуты Том молчал, сосредоточенно жуя, потом добавил:

— Просто я чувствую себя бедуином, который всю жизнь просидел в своей Сахаре, а потом увидел Ниагарский водопад.

Нэлл улыбнулась.

— Да, я понимаю, о чем ты. Поначалу просто захлебываешься…

Они помолчали.

— Руперт знает? — спросила Нэлл.

— Да, я отправил им полный отчет. Уточненные орбитальные параметры Гефеста, результаты виртуальной съемки с расстояния в полтора миллиона километров, данные о магнитосфере и ионосферном «хвосте». И бонус тоже отправил. Пусть полюбуются.

— А что дальше? Клементина?

Клементиной называли вторую планету в системе Барнарда.

— О чем ты говоришь, Нэлли? Я как минимум две недели буду ковыряться с одним Гефестом. Завтра мы опустим виртуальную орбиту до пятисот километров, и я начну делать съемку с высоким разрешением. Плюс радарные измерения, плюс изучение верхней атмосферы, плюс эффекты взаимодействия магнитосфер Гефеста и звезды Барнарда, плюс еще список до пола. Хорошо еще, если в две недели уложусь.

Том глубоко вздохнул и потер ладонями лицо.

— Устал как собака, но ведь все равно не засну.

— Пошли в спортотсек, отмотаем десятку. Есть и другие варианты.

— Другие варианты мне нравятся гораздо больше, — улыбнулся он.

Подобно многим другим красным карликам, звезда Барнарда не имела рядом с собой массивных планет, поэтому долго считалась одиночной. Первая ее планета — Гефест — была открыта только в 2031 году. Почти сразу же были обнаружены Клементина и Персефона, и только во второй половине века их список расширился до четырех, включив в себя маленький Адонис.

Самой интересной из этой четверки была, конечно, Клементина. Она вращалась на расстоянии чуть более 3 миллионов километров от звезды, почти посередине обитаемой зоны, причем ее орбитальный эксцентриситет был близок к 0,1. Постоянно уточняющиеся оценки массы (сначала 2 массы Земли, потом, после открытия Адониса, эта величина была снижена до 1.6-1.7) открывали простор для спекуляций о ее возможной обитаемости. Однако первые же спектры Клементины, полученные космической обсерваторией им. Хокинга, показали, помимо водяного пара, обилие соединений серы, угарный газ и почти полное отсутствие кислорода, что разом остудило горячие головы. Судя по спектрам, полученным при разных значениях фазового угла, Клементина постоянно была окутана густыми облаками, чем-то напоминающими венерианские. Облака имели отчетливый желтовато-бежевый оттенок, вызванный примесью соединений серы. Что скрывалось под этими облаками, никто не знал. В зависимости от возможной глубины атмосферы оценки температуры поверхности колебались от 300 до 800 Кельвинов.