Юность

Затянись мною в последний раз,

Ткни меня мордой в стекло,

Дави меня, туши мою страсть.

Буду дымить назло.

Влад тихо подпевал, его голос ниже мелодии вокала на пол-октавы звучал удивительно мелодично.

Боль на фильтре грязным бурым пятном – 

Всё, что мне от тебя останется.

Урна – мой будущий дом,

И вряд ли мне там понравится.

Я уставилась на дотлевшую сигарету в руке, к которой почти не притронулась, грудь сдавило от переполняющих эмоций. Вроде всё не так плохо, но почему же хочется рыдать?

– Ладно, я поняла, она капец какая грустная. Выключи, пожалуйста.

– Как скажешь, – Влад выключил музыку и убрал телефон в карман. – Одна из немногих у Нойза, которые можно сыграть на гитаре и нормально спеть. Я её несколько недель учил.

– Не представляю, как ты не повесился от депрессии, пока слушал и играл, – невесело усмехнулась я.

– Мне нельзя умирать, мне ещё ЕГЭ сдавать.

– Фу, что вспомнил, – поморщился Гера. – Не представляю, как буду историю сдавать.

– А мне литературу. Тоже хз, как сдавать. Кстати, на счёт истории. В прошлый раз Влад про какую-то теорию коммунизма рассказал, ну тогда, на аэрохоккее. Помнишь? – Влад кивнул. – Честно, не совсем помню суть, но я тут на досуге подумала, как можно рационализировать общество: одновременно избавиться от бомжей и убрать безработицу. Превратить бомжей в рабов, во.

Гера прыснул в кулак, а Влад заинтересованно посмотрел на меня:

– Интересно. Как ты это себе представляешь?

– Ну смотрите, у бомжей нет жилья и нормальной еды, а на низкооплачиваемых должностях люди не хотят работать. Мы создаём агентства, которые сводят работодателей и бомжей, между ними заключается договор рабства на определенный срок. Бомжам предоставляется жилье и питание, помогают с документами, избавляют от зависимостей всяких, а за это они обязаны работать. Как международное волонтёрство, только полезней! – я торжествующе посмотрела на парней. На секунду я подумала, что сморозила настолько маразматичную чушь, что они поднимут меня на смех.

– Это гениально, – после паузы сказал Влад, – я как-то думал о том, что можно сделать с бомжами, но такую стратегию упустил. Гер, что думаешь?

– Она такая же странная, как и ты, – констатировал Гера.

Когда мы вернулись на репточку, Левин накинулся на меня с претензиями, мол мы съебались на целых полчаса, никого не предупредив, как можно! Но сразу затих, наткнувшись на взгляд Влада, только продолжил тихонько бубнить под нос что-то вроде «у нас тоже есть дела» и «могли бы и ответить». В тот вечер мы сняли если и не идеальные, то вполне неплохие кадры. Дима старался как мог. Его голос лучше не стал, но он попал почти во все ноты.

Ночью я уехала домой, хотя Лекс и Левин уговаривали остаться. Как же приятно быть единственной девчонкой в компании! Как бы мне не хотелось провести с ними больше времени, завтра меня ждут сдвоенный русский, физика и ещё всякие мерзкие предметы. Несколько вечеров вместо домашки я монтировала ролик и думала, как я была бы счастлива, если бы кто-нибудь сделал мне такой новогодний сюрприз.

На следующий вечер после того, как я прислала Диме готовое видео, курьер принёс большую коробку сладостей прямо домой. Наверное, его девушке очень понравился сюрприз. Забавный факт: чем меньше сладостей оставалось в коробке, тем насыщеннее становилась жизнь. Мы с ребятами ежедневно переписывалась в общем чате, который создал инициативный Левин, съездили на гору покататься на тюбинге, во вторник я сбежала с последней географии, чтобы успеть в кино на какой-то тупой ужастик по скидке. Мне безумно нравилось проводить время с ребятами, тем более, всё мужское внимание доставалось мне одной, ведь Ника была занята.

В субботу перед новогодними выходными состоялась New Year Party в Gav’n’О. Пришли все: Левин, Олег, Дима с девушкой, которая оказалась довольно милой, Артём с Никой, даже Гера и Влад пожаловали, хоть они не показались мне поклонниками шумных вечеринок.