Юность, 1974-8

Имя другого «героя» я не помню, а фальшивого имени назвать не могу. Встретил я его в Московском планетарии на каком-то занятии вроде клуба юных астрономов, где он председательствовал. Он меня заинтересовал, мы подружились, он даже оставил у меня две общие тетради своих дневников и рассказал о своей совсем короткой, но уже довольно драматической жизни. Он тоже входил в какую-то темную компанию вроде «господ удавов», но попал со школой на лекцию в планетарий, увлекся астрономией и об «удавах» забыл. Но они не забыли. Они завели его как-то на задний двор, стали бить, а потом приставили к горлу нож.

— И я подумал, — рассказывал он мне, — ну, ладно! Будь что будет, а к ним я больше не пойду.

— Ну и чем же кончилось? — спросил я.

— Дали мне по шее и отпустили.

Потом этот паренек стал работать в области космонавтики.

Значит, что же нужно, чтобы разорвать этот узкий, затягивающий тебя круг? Убежденность. Решительность и твердость. Воля. А иначе…

Что же? Посмотрим и на это «иначе»; нужно видеть и ее, эту другую перспективу жизни.

«До 27 лет я был и воином, и выпускником школы, и студентом-заочником, и директором школы-восьмилетки, и комсомольским работником, и… спившимся человеком. Я был не рад себе. Иду, бывало, по улице вечером, опухший, растерзанный, мокрый. Идет дождь, темно. В окнах домов горят огни, в каждом — свой мир, своя жизнь, свое счастье. А ты в одном пиджачишке станешь около забора, прячась от осеннего дождя, и смотришь на них, эти огни. И ты никому, никуда ье нужен. И не к кому зайти. Никто не пустит. Даже знакомые, бывшие товарищи, коллеги, даже родные отвернутся. Набегают слезы бессилия, беспомощности, и ты снова направляешь свои стопы туда же — к пивному ларьку. И вот финал — колония строгого режима. Шесть лет вычеркнуты из жизни».

А вот передо мной большая папка писем с общей надписью: «Горе-люди». Тут и те, кто переступил черту закона, и те, кто не успел еще этого сделать, но вступил в «перпендикулярные» отношения с жизнью, тут и мутноглазые «алкаши», как народ сокращенно перекрестил длинное слово «алкоголики», и те, наоборот, которые жалуются, что «вся беда в том, что я непьющий, а кругом одна пьянь, и я не знаю, как от нее отбиться»; тут и пустившиеся по всем виражам жизни в поисках мимолетного и краткосрочного «утиль-счастья» («Влюбился я до полного абсолюта, и вся моя жизнь винтом пошла, ну и что? Я хочу пожить, пока молод»); тут и тлеющие души типа: «Ответьте мне — отношусь ли я к человеческому роду?» или «Мою душу трактором переехало», «Душа моя, как осенний безлиственный лес, голая».

Голый человек на голой земле? Плохо. Зябко. И очень опасно. К таким-то и подкрадывается зло.

Хотя нет, оно не подкрадывается, оно нас окружает, как вы и сами пишете в своем письме, потому что жизнь не волшебная сказка, а поле битвы. Только одни в этой битве борются за себя, за узкое, корыстное, низкое, низменное, а другие — тоже за свое, но благородное и высокое. В этом противоречие и в этом единство. «Если я не за себя, то кто же за меня? Но если я только за себя — зачем я?» — сказал кто-то из мудрых. И в этом — грань жизни, по которой нужно пройти и не оступиться.

А вы оступились и за это расплачиваетесь — жизнь в этом отношении аккуратна. «Но ведь мы были не изолированы от общества, находясь на свободе, — пытаетесь вы теперь оправдать свои ошибки. — На нас оказывали свое влияние как люди с правильным взглядом на жизнь, так и другие — воры, пьяницы, тунеядцы». 

Почему же вы выбрали то, а не это? В этом и весь вопрос.

Но вы делаете еще одну попытку уйти от своей, личной ответственности и переложить ее на общество. «Говорят и пишут, что все хорошо в нашем обществе, а на самом деле, в действительности, все куда сложнее».

Конечно, сложнее! И только неумные или недобросовестные люди могут говорить, что все везде хорошо. Далеко не все! Да и может ли быть где-то когда-то, чтобы все было хорошо, потому что это означало бы предел и даже конец развитию. Потому что не только правда живет на свете, но и кривда, не только добро, но и зло, и люди не все добрые и не все ведут себя, как должно, — так устроена жизнь. А как из этого жизненного переплетения выбрать добро и отвергнуть зло — в этом и задача человека, его ума и совести.

И здесь мне хочется привести слова одной старой и мудрой женщины: