Юность

– А вы думаете, только вам известно про Ньютона, Пифагора, Архимеда и прочих… Лобачевских? Эти на слуху у Тайных Владык. – Короткая пауза, потом он произносит: – Если я правильно понял по дошедшему до меня описанию девушки, ставшей вашей супругой, она относится к другому виду человека?

– Вы…

Теперь герцог откидывается на спинку кресла:

– Подобные ей появлялись в нашем мире несколько раз. Но всегда очень быстро погибали. От рук тупых, озлобленных дураков, не способных понять, что, кроме подобных нам, существуют и другие люди.

– Она саури.

– Интересное название.

– Мой враг. И не только мой. Враг человечества.

– Уверены? Тогда почему вы решились? На брак, я имею в виду?

Дёргаю щекой. Это у меня впервые при общении с дель Сауром, и он заинтригован, но молчит.

– Мы нужны друг другу. Ооли умна и прекрасно понимает, что выживет лишь в том случае, если Парда будет сильной. Поэтому на данный момент она не станет делать ничего во вред графству. И кроме того… – Я замолкаю, но всё же нехотя снова раскрываю рот: – Она желает свести со мной счёты лично. Поэтому сделает всё, чтобы дождаться меня.

Герцог машет рукой:

– К тому времени пройдёт год, может, чуть больше или меньше. Она привыкнет к людям, так что, возможно, ничего и не случится такого страшного между вами. И вы спокойно сможете с ней ужиться, Атти. Время – лучший доктор. Поверьте.

– Согласен с вами. Позвольте вопрос, Урм?

– Разумеется.

Он добродушно кивает.

– Вы знаете имена Тайных Владык?

Молчаливый кивок. Затем следует ответный вопрос:

– Атти, ты надеешься вернуться?

– Я и так вернусь. И собираюсь взыскать по счетам.

– Даже так?

– Именно, сьере герцог.

– Что же… Нас кинут в мясорубку. На самые безнадёжные и кровавые участки войны. Император Рёко всегда поступает именно так. Люди из Фиори для него ничего не значат. И разменять десяток наших людей даже на одного своего подданного для него неприемлемо. Поэтому я не думаю, что кто-то из нас увидит родной дом.

– Я вернусь. И клянусь, что те, кто решил от меня избавиться таким способом, жестоко просчитались.

– Не разбрасывайся клятвами, Атти. Высочайший не любит невыполненных обещаний.

На моём лице появляется злая улыбка.

– Моя… жена… когда меня провожала, сказала замечательные слова: не смей умирать там, потому что лишь должна убить тебя. И я не собираюсь разочаровывать Ооли.

Герцог молчит. Потом задумчиво произносит:

– Красивое имя… Редкое и красивое…

И почему у меня впечатление, что он чего-то недоговаривает?…

– Твой отряд… равного ему среди нас нет. И я не уверен, что кто-то в Тушуре, Рёко, Маунте или Кеново может сравняться с твоими солдатами по выучке и вооружению. Так что у тебя есть шанс. В отличие от меня и остальных. Ты позаботишься о Лондре, если вернёшься?

– Иначе я не писал бы то письмо.

– Тогда… Я передам тебе мои записи обо всех Тайных Владыках. Всё, что знаю о них и их делах.

– Благодарю.

– И ещё: держись от меня подальше в походе, Атти. В моей свите полно их соглядатаев.

– Я догадался. Спасибо за ваше предупреждение и сведения. Они мне очень пригодятся.

– Ещё… Одно… Больше так не высовывайся. Я, конечно, понимаю, что ты хотел навести порядок. И благодарен тебе за это. Но впереди у нас битвы и кровь. И каждый фиориец для нас там – на вес золота.

– Я понимаю, Урм…

Герцог поднимается из-за стола. Мы прощаемся, и дель Саур уходит.

А ночью мне передают толстую пачечку бумаг, покрытую письменами. Он просто не мог успеть написать всё это за столь малое время. Да и видно, что листы потёрты и относятся к разным временам. Значит, Урм дель Саур мне доверяет… Насколько это возможно в такой ситуации. Во всяком случае, прямым текстом выдал, что дело нечисто и что уровень знаний здесь гораздо выше, чем я считал. И связи с нашим миром, похоже, были или даже сейчас имеются. Но в любом случае это допуск не майора, даже бывшего спецназовца, а кое-кого гораздо выше… Опять двадцать пять! И снова полное отсутствие информации. Хотя… может, что и найдётся в этих листах. Тогда цена этих записок, что у меня в руках, очень высока. Пять тысяч человеческих жизней, включая мою. Стоят они этого? Надеюсь, да.