Юность

– Плох тот отец, который не научил свою дочь уважать гостей. Даже если они едут к нему не по собственной воле.

Скидываю девчонку с коня, она приземляется на ноги, но пошатывается и, поскользнувшись, летит на землю. Но просто упасть ей не удаётся – все посланцы с ором устилают землю своими телами. Принцесса с воплем тут же вскакивает и начинает блажить дурным голосом. Но причина этого гама не я, а те, кто за ней послан. Падать на твёрдое и жёсткое железо не слишком приятно и ничуть не мягко. Наконец девушка выдыхается, пинает кого-то из посланцев загнутой мягкой туфлей, что вызывает новый взрыв криков – доспехи же металлические, а потом, оттолкнув услужливые руки, вновь приближается ко мне, смотрит злым, просто бешеным взглядом и цедит на всеобщем:

– Ты мне за это заплатишь!

– Жизнью? – криво усмехаюсь в ответ на угрозу.

Она не понимает, приходится пояснить:

– Я и так уже… покойник… А мертвецу угрозы не страшны.

Она отступает на шаг. Меня обжигает мысль, что я сейчас не солгал. Ведь в каком-то смысле я действительно мертвец…

В это время от главных ворот дворца отделяется громадная кавалькада всяких пышно одетых личностей всех полов и направляется к нам. Дель Саур бледнеет, потом громко шепчет:

– Сам император…

Вот как? Даже любопытно… Всматриваюсь в толпу, медленно приближающуюся к нам, и вдруг утыкаюсь в злой и одновременно обеспокоенный взгляд, принадлежащий широкоплечему мужчине с жёстким, словно из дерева вырезанным лицом в очень добротной, простой по фасону, но в то же время и дорогой одежде зелёного цвета. Выглядит он лет на сорок, цвета волос не могу различить, потому что на голове у него странной формы шляпа, украшенная пышным султаном из перьев. И – великолепный жеребец… Он? Я угадал. Это – император Рёко. Кавалькада замирает перед нами, но мужчина выезжает вперёд, я тоже делаю шаг навстречу, оказавшись перед всеми.

– Ты слишком нагл, варвар, – припечатывает он на всеобщем.

– Варвар?

Не обращая внимания на моё возмущение, он продолжает:

– Не дай я своё слово – ты бы уже лишился головы.

Осклабившись в злой улыбке, я медленно вынимаю свой клинок из ножен, рука готова к смертельному удару.

– Проверим, кто кого?

Он с презрением смотрит на меня сверху вниз:

– Ты – варвар, а я – император. Скрестить клинок с тобой будет слишком высокая честь для тебя.

У меня есть ответ на эти слова – император просто трусит. Но я сдерживаюсь и произношу совсем другое, что от меня ждут:

– Тогда, может, кто из равных по положению и титулу мне осмелится защитить честь своего властелина?

Короткая пауза, затем вперёд выезжает на слоноподобной лошади настоящий гигант. На что я высок, но это вообще какой-то монстр. Почти на две головы выше меня… А может, мне просто кажется. Он ведь на лошади, а я – на земле. Но надо держать марку до конца. Уступи я сейчас, и всё пойдёт насмарку… Презрительно плюю ему под ноги:

– Этот урод так желает умереть?

В ответ – возмущённый ропот и бешеный взгляд рёсца. Император кривится и отдаёт резкую команду. Гигант лыбится, затем спрыгивает со своего коня. Быстр. Но не достаточно. На нём двойного плетения кольчуга, прикрывающая голову и шею. А на голове небольшой, плоский шлем, словно приплюснутый конус. Громила вытаскивает из ножен меч. Он у него кривой, как у всех рёсцев, значит, расчёт на машущие удары. Кто-то из местных подаёт ему щит. Довольно большой, жёлтого цвета круг, с набалдашником в центре в виде острого шипа. Император провозглашает:

– Радуйся, варвар. Тебе оказал честь сам первый герой Рёко, граф дель Маахи.

– Меня не волнуют имена и титулы покойников. Он готов?

Похоже, громила понимает нашу речь, потому что его гримаса сменяется ненавистью. Он делает стремительный шаг вперёд, вскидывая меч и прикрывая тело щитом, и вдруг останавливается. А я спокойно вкладываю свой клинок в ножны. Император оскаливается, девчонка, его дочь, радостно визжит:

– Струсил! Струсил! Ты можешь только оскорблять женщин, варвар!