Юность

Председательствующий брезгливо сморщился. Разбор этого дела приобрел оттенок гадливости с момента, как стали известны подробности дела. Претензии графа к мастеру Альтер и сами его рассуждения оставались за кадром этого разбирательства. Из членов совета двое были точно согласны, что мастеру Альтер не место в кураторстве провинций. Хотя бы в силу того, что этой девчонке надо было бы сосредоточиться именно на развитии своих разработок и обучении мастеров. С чем, на всех совещаниях и приемах с очень большим энтузиазмом спорили как наместники курируемых ею провинций, так и все деловые круги имеющие там свой бизнес. При острой нехватке правящих, сильный куратор в отсталой провинции становился очень большим доводом в их пользу. А Майя уже доказала, что может быть сильным куратором. Так что за свои реплики, граф мог бы угодить в круг равных со стороны наместников, если бы не обвинение в предательстве интересов империи, выдвинутым герцогом и поддержанным лично его величеством.

– Но они тоже нарушили приказ и отправили свои семьи. – Возразил граф.

– Как раз в этом вопросе к ним нет претензий даже у ее высочества. – Усмехнулся сидящий рядом с председателем лорд. – Право мобилизации касается именно измененных оговоренного возраста. Ее высочество согласилась, что не должна была распространять ограничения на все семьи. Но это не отменяет факт активации телепорта.

– Как нет претензий? Насколько я знаю, они арестованы. – Неприятно удивился граф.

– Верно. Из их показаний следует, что о вероятности провоцирования Раскола вы знали и высмеивали выводы при обосновании предлагаемых действий. Они арестованы по обвинению в соучастии этого эпизода.

– Это была всего лишь теория, которую опровергали многие ученые.

– Да, именно этот ваш довод и фигурирует в их показаниях. – Вздохнул лорд Грарран. – Теперь все опровержения этой теории не имеют значения. Ваши действия не создали Раскол. Но абсолютно точно установлено, что активация телепорта ускорила формирование Раскола. Но что еще хуже, она спровоцировала его формирование непосредственно на перевале, в то время как по всем расчетам, он должен был произойти в карантинной зоне. Смещение составило более ста километров.

Граф медленно осмотрел лица совета, начав, наконец, осознавать, в чем именно его обвиняют.

– Вы решили повесить на меня все последствия этой волны? – Он знал, что это последнее заседание совета. Но до сих пор считал, что следствие ведется исключительно по его действиям до открытия Раскола. И последствия волны его не касаются. Выводы экспертов были озвучены только что.

– Вы нарушили решение своего герцога о закрытии стационарной станции телепорта, вы нарушили приказ о мобилизации, пусть и выданного в учебных целях. Это еще можно было бы обсуждать. Но, граф, когда пошла волна, вы не предприняли мер к своему возвращению для принятия участия в боевых действиях, да и при организации помощи вверенным вам поселениям замечены не были. Впервые часы с вами даже связаться не могли. Наемникам пришлось держать осаду в условиях полного отсутствия информации. А на помощь гарнизону замка прорывались все кроме вас. Его высочество был вынужден возглавить первый штурмовой отряд в качестве обычного тактика. Насколько я помню, вы имеете точно такую же военную подготовку и могли бы встать вместо него. Вы не выполнили свои обязанности, граф. Никто из здесь присутствующих не может обвинить меня в чрезмерном потакании правящей династии в вопросах защиты интересов высшей аристократии. Но в данном случае я не нахожу иного определения вашему поведению как данное его величеством.

Граф все еще не мог поверить в то, что слышал, но вмешаться в монолог не успел.

– Я бы еще обвинил вас в трусости, хоть и выдвинутого обвинения в предательстве достаточно. – Председательствующий мельком просмотрел экран, расположенный перед ним на своем столе, просматривая результаты голосования. После чего, не глядя на обвиняемого, сделал вызов.

– Ваше величество, Совет Традиций принял решение.

– Слушаю вас. – В зале появилось изображение императора, замершего в деловом костюме на фоне стены своего кабинета.

– Совет считает выдвинутые герцогом Ландывер обвинения справедливыми и в дополнение выдвигает обвинение в трусости. Мы единогласно признаем его действия не совместимыми со статусом представителя рода высшей аристократии империи Арден. Но так как род Ринвери ведет начало с до эдиктовых времен, граф не подчиняется эдикту в части лишения титула и земель. Этот вопрос остается в компетенции вашего величества. Совет отказывается защищать личные интересы графа Ринвери.

– Трусость и предательство? – Димир задумчиво покосился на графа. – Согласен. Рассмотрение судом назначим на конец триады. – Каково ваше предложение по приговору?