Юность. Автобиография… почти. Книга вторая. Цикл «Додекаэдр. Серебряный аддон»

— Ты лучше сюда его поставь, а уж потом все решат: вкусный он или нет, — сказала Любовь Васильевна и чуть отпила.

Она тоже не любила кофе с сахаром, чего нельзя сказать про бутерброды. Их расхватали за считанные секунды.

«Ну что ж, хорошо, — подумал я. — Сами напросились!» Встав, я быстрыми уверенными движениями поменял наклейки «Сахар» и «Соль» местами (не зря же я многие годы тренировался манипуляции; да спасибо еще, что они были еле приклеены, а не нарисованы). Повернувшись к столу, я поставил банку на середину и сел, ожидая дальнейших действий. Остальные, ничего не подозревая, насыпали себе по две-три ложки и, откусив бутерброд, отпили немного кофе. Что тут началось: Женя вдохнула воздух и, расширив глаза, кричала: «Воды, воды!»; Настя подбежала к раковине и сплюнула туда, хотя чем тут было плеваться? Одна только Света сидела на месте.

— Перчика маловато, — сказала она, допивая содержимое. — А так ничего, пить можно!

Она единственная из троих, кто поняла, что в банке соль, но поздно, когда насыпала вторую ложку. Я сразу заметил ее удивленный взгляд, но девочка ничего не сказала, так же, как и не стала размешивать соль в кофе.

— Да у тебя же здесь соль! — отдышавшись и выпив с литр воды, крикнула Женя.

Настя лишь закивала головой.

— Соль? Как… соль? — не поняла сперва хозяйка квартиры.

Мальчик встал и, заглянув в банку, покушал содержимое, затем сплюнул в сторону и констатировал тот факт, что в ней действительно соль.

— Да как же это? — не понимала девочка. — Сегодня утром я ясно видела, как мама засыпала туда сахар. Куда он подевался?

Кеша, улыбнувшись, косо посмотрел на меня и сказал:

— Похоже, это наш братишка пошутил.

— Он? Почему ты так думаешь?

— А кто же еще мог кроме него? Не Танюшка же.

— Да он ведь здесь не живет. У него своя квартира. Какой ему интерес приходить сюда и делать все это?

— Тогда это Танька.

— Ты что? Думай, что говоришь! У сестры своих забот выше крыши, а ты: «Она, она…»

— Да ладно вам кричать! Расшумелись тут, — вмешалась Любовь Васильевна, понимая, что ничем хорошим это не закончится.

Кое-как перекусив, мы вышли из кухни, и Вера строго следила за тем, чтобы никто посторонний туда не заходил.

Войдя в комнату, в которой, скорее всего и жили брат с сестрой, я увидел тот самый компьютер, из-за которого все оставили девочку одну дома и она заболела. Жидкокристаллический монитор, дугообразная клавиатура, прозрачная «мышь», компактный системный блок — похоже пентиум четыре, принтер, сканер… Что ж, неплохо, но видали и получше.

Здесь стояло две кровати. «А где же третья? По-моему, тут проживают трое или нет? Может, старшая сестричка в зале спит? А-а, раскладушка в углу стоит. Все понятно, все понятно». У противоположной стены от шкафа с одеждой и кроватями, стоял письменный стол, а над ним висели три полки, загруженные школьными книгами и тетрадями. «Посмотрим-посмотрим!» — подумал я и, взяв в руки дневник, полистал его и открыл на прошлой неделе.

— Литература. Анализ стихотворения — пять! Оба — отличница!

В комнате появилась Вероника и выхватила из рук школьный документ.

— Как вы могли позволить ему рыться в моих вещах? — возмущенно крикнула она.

Никто ничего не сказал: Света уныло смотрела в окно, Женя заплетала Насте косичку, а та читала недавно появившийся журнал «До балды».

— Значит, у тебя пятерка по литературе? — спросил я.

— Да, в отличие от некоторых.

— И ты, говоришь, хорошо анализируешь стихотворения?

— По крайне мере лучше тебя!

— Сейчас мы все проверим.

Я взял с полки «Лучший сборник стихотворений» и открыл на одной из многих страниц.

— Тогда слушай, а потом объясни!

Девочка хотела было уйти, но передумала. «Наивная глупышка! Она полагает, что у меня дома нет такой книги, и думает, что стихотворение я выбрал наугад?» Я стал читать:

И в сарае своем по ночам

Мы вдвоем засыпали несмело.

Одинокий кузнечик сверчал

И горячее сено шумело.

Покраснев то ли от злости, то ли от чего еще, она удалилась на кухню и до самого последнего момента сидела там, предаваясь унынию и воспоминаниям.

Заглянув в ящик стола, я выудил оттуда скомканный лис бумаги. Развернул. Там было стихотворение, да еще написанное самим Иннокентием!

В нашем цирке есть девчонка -

Женею зовут.

Эту Женю на шесте

Носят там и тут.

Даже в школы без шеста

Цирк не едет никогда!

А без Жени в детский сад

Там детишки — прям отпад:

Киданули огурцом, помидором и яйцом;

Засветили Вере в глаз,

Зашвырнули в Настю таз…

Вот как радовался сад -

Разломали все подряд!

Есть у нас еще и Света!

Формой… ну как конфета.

Вот с комплекцией не то -

Килограмм она за сто!

Так же с нами ходит Аня.

В нее влюбился мальчик Ваня.

Он живет в соседнем доме

И от девчонки просто в коме!

Что же мне сказать про Олю?

Здесь нужна стальная воля,

Чтоб смотреть на то, как всех

Мажет лаком нас на смех!