Юность Бабы-Яги

– Терпеть его не могу! Ему опять надо блеснуть: вот, мол, какая красивая дочка у меня. Лучше всех в Ижевске. Пижон вшивый! И депутат он, и особняки у него самые красивые, машины, дача с яхтой где-то на Черном море, теперь вот дочка… Ненавижу!

– Ну так что дальше, времени-то нет, тебя ждут там… Киря, – добавил он издевательски.

– Да Вита я, Вита! – вновь закричала девушка, чуть не плача. – Я этих гадов второй раз в жизни вижу. В первый раз пришли туда, где у нас репетиции, и от имени отца, вот так и сказали, очень вежливо, он извинился даже, вот этот, кто говорил все время сейчас, он один тогда пришел, других двоих тогда не было, – торопливо рассказывала она, надевая туфли, – и говорит: «Ваш папа просил передать», нет, не так, «папа попросил, чтобы вы познакомились с режиссером». – Зачем? – спрашиваю. А он улыбается и говорит: «Не знаю, папе виднее, позвоните ему» – и протягивает мобильник. Я говорю: «А что ж он сам мне не позвонил?» А тот говорит: «У вас нет мобильного телефона с собой, вам сюда звонить некуда, а эта идея ему только сегодня в голову пришла, вот он меня и прислал». Я звоню, спрашиваю, мол, папа, что за дела? А он вполне спокойно так отвечает: доченька, мол, ничего такого здесь нет, я, мол, узнал, что режиссер – хороший парень и может тебе индивидуально помочь. Не в толпе, а только мне: как двигаться, говорить и так далее, короче – как произвести впечатление. Он, папа, к тому же, наверное, знал, что я сама об этом только и мечтала, чтобы познакомиться с тобой, что стихи твои знаю и что люблю… – она вздохнула со всхлипом, – их…

– Стихи? – уточнил Саша.

– Ну да, – опять смутившись, сказала Вита. – А теперь…

Ее намечающееся откровение прервал автомобильный гудок, требовательно прозвучавший с улицы. Спортсмены заждались.

– Ну так вот, – снова заспешила девушка. – Эту «Кирю» мерзкую они, видно, по ходу придумали, чтобы дать понять тебе, что я будто с ними заодно. И что мне 16 нет они наврали, мне 18 вот уже два месяца. Это они на испуг тебя брали. А сценарий небось папочка придумал. И предусмотрел, гад, что, если я окажусь у тебя утром, тут-то можно тебя и пошантажировать, прижать. Так и вышло по его плану. Поэтому эти и приехали втроем.

– А про 15 тысяч в случае неудачи он знает?

– Думаю, да, – ответила Вита. – Без его ведома они и шагу не сделают. Если бы он узнал, что они под его крышей, но слева, заработали 15 тысяч, они бы и часу не прожили.

– А чего ж ты так торопишься тогда? – подозрительно спросил Саша. – Тебя что, так тянет в эту лабораторию, куда они тебя отвезти собираются?

– А я им покажу мазок! Они умоются! Я им такой мазок покажу, что у них морды вытянутся! Откуда этим шакалам знать, что мы не предохранялись. Им другое нужно… – Вита носилась по комнате, ища свою сумочку. Гнев ее, как ни странно, не портил и только указывал на скрытые резервы темперамента. Наконец она села, достала из сумочки косметичку и стала проделывать ритуальные манипуляции с лицом, о чем женщина не забывает даже в том случае, если только что сломала ногу.

– Кстати, – чуть успокоившись, продолжала она, – если бы ты обратил внимание на последние слова их главного – ну что они, если я не поеду, вернутся сюда и тебе зубы выбьют, ты бы, во-первых, не задавал вопрос: «Почему я с ними должна поехать?», а во-вторых, что еще важнее, сообразил бы, что если я с ними в сговоре, то не всё ли мне равно – изобьют тебя или нет, а?

Это был разумный довод, и Саша обескураженно молчал. Снизу опять раздался нетерпеливый гудок.

– И вот еще. – Вита боялась не успеть сказать самое главное. – Вот этот сборник, – она вынула из сумки свернутый в трубочку рулон Сашиных стихов и потрясла им перед его носом, – я, по-твоему, вчера переплела, да? Скажи, да? Дурак, – заплакала она, – я твои стихи из всех журналов целый год переписывала, и вот что получилось.

– Прости, – сказал Саша и поцеловал ее в мокрые глаза.

В дверь позвонили. Затем из-за двери донесся знакомый ласковый баритон:

– Кирюшенька, выходи-и-и, уже пора. А то ведь мы можем и так отпереть, как в первый раз. И тогда будут не только тебя ждать в лаборатории, но и зайку нашего, попрыгунчика, в стоматологическом кабинете…

– Да иду же, иду! – крикнула Вита в сторону двери. – Сейчас, только в туалет на минуту. Минуту подождите! – И шепотом Саше: – Они там ни черта не найдут, я же под душ бегала. Главное для них заявление. Заявление будут требовать, чтобы я написала.

– Не пиши, – твердо сказал Саша.

– Тогда они тебя изобьют, – ответила она.

– Почему?