Юность Бабы-Яги

А в Москве был еще один африканский ресторан, о котором следует рассказать особо. В нем подрабатывали скорее всего студенты или бывшие студенты института им. Патриса Лумумбы, возможно, бывшие кавээнщики. Наряжаясь всякий раз в соответствующие костюмы, чернокожие мужчины пели русский репертуар на все вкусы: эстрадную лирику, блатные песни или романсы – что угодно. Если попадет в точку, можно рассчитывать на щедрое вознаграждение. Когда самый черный из них, с трогательной тщательностью выговаривая слова, запел «Как упаитэлны в России вьечера», Саша, регулярно посещающий, как мы уже знаем, тусовки и рестораны, перестал есть, а когда певец стал признаваться в своей противоестественной привязанности к «валцам Шьюбэрта и хруцу франсюськой бульки», Саша уже почти заплакал от смеха. Этот же парень в компании еще двух негров вскоре порадовал классической вещью Розенбаума «Гоп-стоп, мы подошли из-за угла». Еврей сочинил, негры исполнили в африканском ресторане в центре Москвы – просто сюрреализм какой-то. Впрочем, если возле Кремля висит растяжка с рекламой «Мос-шуз», а в центре Петербурга существует кафе «Пельмень-хаус», то чему тут, собственно, удивляться.

В африканском ресторане с соответствующим названием «Лимпопо» шоу певучих негров было абсолютно эклектичным или, скажем мягче, разнообразным, но обаятельным. Они вообще начинали с классической иудейской мелодии «7.40», пытаясь вовлечь в танец всех присутствующих. Бизнесменов других национальностей, в том числе очевидных юдофобов, было тут подавляющее большинство (во всяком случае в тот вечер), поэтому они морщились и сопротивлялись. Но негров, действующих согласно намеченной программе, это не смутило, и, хотя на их смуглых лицах и нарисовалось понимание того, что на сей раз они промахнулись, – они продолжали свой самозабвенный танцевальный подхалимаж в отношении еврейской культуры. Это было трогательно и потому простительно. Черные, как тропическая ночь, люди, белоснежно скалясь во все лицо, отплясывали «7.40». Потом пошел «хруц франсюськой бульки», видно, в качестве компенсации за предыдущее, чтобы присутствующим стало ясно, на чьей стороне симпатии негров, что все-таки в России упоительны вечера, а не в Тель-Авиве. Дальше трое негров изобразили трио комиков из фильма «Кавказская пленница». «Неплохо оцень иметь три зены», – пели они, что вполне отвечало обычаям их собственных предков. Затем шла песня группы «Любэ» «Атас». А один из исполнителей в это время лепил Горбатого из фильма «Место встречи изменить нельзя». В этом образе он подходил к столам, пугал и нахально требовал деньги в протянутую бейсболку. Далее африканец, который в этом невероятном кабаке был одновременно и гардеробщиком, чрезвычайно фальшиво спел «Делайлу» Тома Джонса, и в конце – то ли для смеха, то ли от натуги, – пустил основательного петуха на верхней ноте. Еще у них в репертуаре оказалась песня про зайцев из фильма «Бриллиантовая рука». Песни из фильмов были их особой фишкой. Заячьи ушки, скопированные из журнала «Плейбой», увенчивали их черные физиономии, ноги обуты в чудовищных размеров цветные мохнатые бахилы, а у одного в полном соответствии с содержанием фильма была загипсована рука. Упомянутый уже «Гоп-стоп» очень серьезно пел опять-таки гардеробщик. «В нашей синагоге – отходнья-а-ак», – тянул он, как мог, и «наша синагога» в его устах звучала, как плохо скрытое издевательство над самой синагогой и всеми ее прихожанами. Но ничего страшного: в следующий раз придут бизнесмены еврейские, и все будет нормально. «Камьеная сэрца сюки подколёдной» – все равно заставляло Сашу с его друзьями рыдать от смеха. Но венцом репертуара явился все-таки шлягер «Голубая луна». Опять же трио африканцев в женских халатах и невероятных париках зеленого, белого и розового цвета, пытались воссоздать образы ярко выраженных геев. Это было что-то! Они этим номером довели тогда до изнеможения всех присутствующих, и Саша понял, что совсем не зря сюда пришел, что вечер не потерян, скорее наоборот, он запомнит его надолго.

Но сегодня цель была обыкновенной – напиться, но не до упаду, а так, чтобы забыться на время, поэтому он и поехал туда, куда был приглашен: на празднование юбилея газеты, в ресторан, который оказался тоже не лишенным экзотики. Саша очутился в тот знаменательный вечер теперь уже в ресторане бразильском.