Юность Бабы-Яги

Вот в этом тихом месте и собрались Гамлет с другими серьезными мужчинами, чтобы провести своеобразный аукцион по поводу девушки Лены. Аукцион, который тем не менее должен был проходить под эгидой юмора. Как бы шутка, как бы все не по-настоящему, однако результат в перспективе мог оказаться вполне реальным. Из женского полу в зале не было никого. Виолетту, которая хотела морально поддержать подругу, на эти оригинальные торги тоже не взяли. По двум причинам. Первое – Гамлет, как уже было сказано, свой персональный бриллиант не показывал никому, так как его зубастые партнеры могли позавидовать, а кое-кто мог бы попытаться и отнять, и тогда деловые и дружеские связи могли быть из-за Веты сильно нарушены. А второе – все, как известно, познается в сравнении, и может так оказаться, что если Вета будет сидеть рядом, то Ленины прелести никто и не купит.

Аукцион проводил профессиональный конферансье Андрей Кусков. В собравшейся компании он был привычно своим, можно даже сказать – штатным шутом, он часто за приличные деньги вел их свадьбы, дни рождения, годовщины образования фирм, концернов, а также дружественных холдинг-центров. Новых людей в их круг допускали с трудом, и Андрей знал всех, был в курсе многих дел и личных проблем всех собравшихся миллионеров. К тому же он был человеком верным: у других, не из этого круга, сколько бы ни звали, Андрей не работал. Он дорожил и своими гонорарами, и расположением к нему олигархов и остальных, помельче. Андрею для внутреннего спокойствия (чтобы статус постоянного штатного паяца не ущемлял гордость артиста) такое расположение хотелось квалифицировать как дружбу. Он и приучил себя думать только так, а не иначе, ну а конверты с долларами в конце каждого вечера – это так, между прочим. На такую мелочь можно внимания не обращать, дружба – вот главное. И, что еще немаловажно, Андрей умел не болтать, инстинкт подсказывал ему не ходить по минному полю, и, зная многое и даже совсем интимное про многих из них, он никогда не рассказывал одному про другого и другому про третьего. Бизнесмены об этом знали, поэтому иногда доверяли Андрею в нетрезвом состоянии такие секреты, которые в других, нечистых руках могли бы послужить убийственным компроматом или поводом для шантажа. Так что Андрей был своим парнем для каждого участника сегодняшнего веселья. Что же до так называемой гордости артиста, то куда артисту эстрады, бывшему когда-то одним из лучших конферансье Советского Союза, было деваться после того, как этот «Союз нерушимый» таки обрушился с треском и смрадом начала перестройки. Куда? Профессия оказалась невостребованной. Вести крупные концерты стали приглашать известных телеведущих и киноартистов, а ехать от Москонцерта в замшелый подмосковный дом отдыха для ветеранов труда и выступать там весь вечер за 300 рублей – это Андрею совершенно не светило. Поэтому, когда ему позвонило некое частное лицо, представилось референтом другого частного лица и преложило за 500 баксов провести в частном ресторане день рождения частного лица, от лица которого и звонили, Андрей после недолгих колебаний согласился. С тех пор и покатило.

Он ведь был в своем деле действительно хорош. Одним из его любимых номеров было буриме: то есть из зала ему предлагались любые рифмы, два слова, например, «машина – резина», совсем идиотские, типа «пришел – отошел» – Андрей отвергал сразу. Эти слова он записывал в блокнотик и уже через минуту выдавал вполне сносные стишки с использованием всех предложенных рифм, ухитряясь впаять туда еще и поздравления молодоженам или имениннику. Причем в манере выбираемого клиентами известного поэта. Для виновников торжеств это было всегда удивительно и лестно. Временами, когда количество принятого гостями алкоголя делало их поведение свободным от церемоний, Андрей начинал шутить рискованно и скабрезно. Например, он звонко выкрикивал респектабельной публике в смокингах и их женам, гарантирующим хороший товарооборот ювелирным салонам: «Быстро рифму на слово «Европа»! Быстро! Ну!» И обязательно находился кто-то, кто вдохновенно выкрикивал с места: «Жопа!» Поэтическое озарение такого добровольца Андрей комментировал с мягким сарказмом.

– Хорошая рифма, свежая, – говорил он под общий хохот расслабляющихся налогоплательщиков, весьма успешно скрывающих от налоговой службы свои реальные доходы.

Дальше он уже чувствовал себя еще увереннее и так же энергично бросал в зал: «А теперь рифму на слово «звезда»! Быстро, быстро! Ну! Ну!!!» Пустившийся галопом Пегас шутника Кускова с голой и пьяной девкой по кличке Муза в седле – выглядел непристойно, но все продолжали одобрительно ржать с видом: «Знаю, но не скажу». Или так же требовал немедленно рифму на слово «где?». И у всех в башке вертелся только один ответ, который, впрочем, никто не озвучивал, ибо никто из них до совсем уж скотского состояния не доходил никогда.