Юность Бабы-Яги

Андрей умел на эстраде делать все, но понемножку: немножко пел, недурно играл на фортепьяно, гитаре и губной гармошке, чуть-чуть жонглировал, мог показать 3–4 простых фокуса, показывал пародии, но ничто не доходило у него до настоящего мастерства, да оно, собственно, конферансье и ни к чему. А главное, он знал бессчетное количество анекдотов на все случаи жизни и на любые темы, а вовремя поданный анекдот мог спасти любую, даже провальную ситуацию. К тому же он был внешне очень колоритным и смешным. Если кто помнит «Необыкновенный концерт» в кукольном театре Образцова, а кто не видел, поверит мне на слово, – Андрей один в один напоминал куклу-конферансье из того самого концерта, такой же лысый череп и – основная составляющая лица – огромные губищи, обрамляющие такой же здоровенный рот.

Основной лот этого своеобразного аукциона – Лену – нужно было как-то закамуфлировать другими лотами, преимущественно шутливыми. Поэтому Андрей долго разыгрывал шариковую ручку президента, принадлежавшую ему, когда тот был школьником 4-го класса (ушла за 10 долл.), рыжую прядь волос А. Б. Чубайса (ушла за 50 руб. под общее одобрение), первую теннисную ракетку бывшего президента Ельцина (это была обшарпанная ракетка для пинг-понга, но ее приобрели за неслыханную сумму $ 100) и еще множество других глупостей, о которых заранее позаботился сам Андрей. Дороже всего был продан комсомольский билет Ходорковского и пепел от сожженного партбилета главного режиссера «Ленкома» Марка Захарова.

Наконец настала очередь главного объекта торгов, который тоже следовало оформить как веселый розыгрыш. Гамлет снизу, от бара, привел и поставил перед собравшимися мужчинами покрасневшую и изо всех сил старающуюся держаться независимо Лену. От этого старания ее смущение было еще очевиднее, что, впрочем, придавало девушке определенное детское очарование, а значит, повышало ставки.

– Основной лот нашего аукциона! – провозгласил Андрей. – Орлеанская дева! Или… Нет! Ты откуда? – тихо спросил он Лену.

– Как откуда, из Москвы, – буркнул «основной лот».

– Понимаю. Я тебя спрашиваю, где именно в Москве живешь?

– На Красной Пресне, – с отвращением глядя на толстогубый Андреев рот, ответила Лена.

– Вот! – с восторгом вскричал Андрей. – Самый главный… и дорогой… – добавил он со значением, – лот наших сегодняшних торгов – девушка Лена! Лот называется Краснопресненская девственница, – закончил объявление Кусков «искрометной» шуткой. – Начальная цена 1000 долларов за сутки, и соответственно две – за двое и три – за трое суток! Кредитные карты не принимаются, только налом!

Опуская ненужные подробности этого соревнования любителей девушек, не бывших в употреблении, следует отметить только, что Лена была куплена в конечном итоге за ту сумму, до которой не доходила даже в самых смелых своих предположениях. Красивый пожилой джентльмен по имени Альберт купил себе право быть у Лены первым и на весь максимальный трехдневный срок за 30 тысяч долларов. Никаким самым прилежным и усидчивым трудом на панели Лена не скопила бы такого и за год.

Так или иначе, уже через неделю можно было ехать. Паспорта, визы для двух мнимых гимнасток и билеты Гамлет взял на себя, и сомневаться, что он все сделает, не было никаких оснований, Гамлет всегда выполнял то, что обещал.

Пока Вета жила у Гамлета на даче и тряслась от страха, что ее и тут найдут, они успели обо всем договориться. Гамлет дал ей на первое время всего три тысячи, сказав, что беспокоиться незачем, через неделю он к ней в Бельгию приедет сам и все там устроит как надо. Как поступит Лена со своими честно заработанными долларами, Гамлета не интересовало, он только посоветовал ей все не брать, так как придется декларировать и привлекать к себе лишнее внимание. Лучше большую часть отдать ему, а он переведет эту сумму в известный ему швейцарский банк. Страны рядом, у них будет все равно шенгенская виза, и Лена всегда сможет взять. Но Лену, как говорится, душила жаба, она никогда не держала в руках больше тысячи рублей, да и то, когда ходила за продуктами по просьбе матери. То, что на нее свалилось, не желала доверить никому, даже Гамлету, который, между прочим, сам предоставил ей возможность получить такие деньги. Если бы не он, то у нее и не было бы ничего. Однако Лена об этом обстоятельстве уже неблагодарно забыла и предложение Гамлета отвергла. Он только посмотрел на нее со смесью изумления и отвращения, будто увидел внезапно какого-то мутанта, уродливый плод демократической селекции, то есть результат скрещивания жадности с невежеством, а потом сказал:

– Ну как хочешь, смотри…

Как бы то ни было, можно уже было начинать прощаться с Москвой. Лена отработала свою барщину на бескрайних полях барского любострастия, но в целом была Альбертом довольна во всех отношениях. Все было, как ни странно, не гадко и не противно, к тому же она узнала много нового и интересного в самой деликатной сфере человеческого общения. Родина не состроила Лене прощальную кривую гримасу, пожалела…